Он открыл общекорабельную связь.
— Доброе утро, дамы и господа, говорит ваш капитан. — Он улыбнулся. — Прошу занять свои места и взглянуть на экраны — перед вами наш временный дом на ближайшие дни. На Европе прекрасное утро, и температура ожидается комфортная — минус двести тридцать два градуса[15].
С поверхности блеснул отблеск, и он нахмурился, заметив что-то на правом борту — нечто, не выглядевшее естественным, по крайней мере, с точки зрения Европы.
Он открыл связь.
— Нина, правый борт. Видишь это?
— Вижу. Увеличиваю, — ответила она. — Похоже на приземлившийся или разбившийся аппарат.
— Русские? Та миссия два года назад, что пропала, — предположил он.
— «Горбачев II». Возможно, — ответила она. — Должна быть причина, почему русские прекратили все объявления Роскосмоса о ней как раз перед посадкой.
Морган знал, что русские запустили миссию на Европу раньше них и громко заявляли о своих планах. Им нравилось опережать США. Но когда их корабль был близок к Европе и готовился к посадке, все сообщения прекратились. Он знал, что так делают, только когда что-то идет не так. Очень не так.
Корабль пролетел мимо, и он прикинул, что объект находится примерно в пятидесяти милях[16] от их места посадки. Достаточно близко, чтобы добраться на вездеходе. Но только если у них будет свободное время. Их график и так был полон.
Морган снова посмотрел на изображение Европы и открыл микрофон.
— Наш младенчески-голубой мир ждет нас. Как и история.
Он еще раз проверил приборы — все было в зеленой зоне. Морган глубоко вдохнул.
— И. Вот. Мы. Поехали.
Он запустил двигатели, чтобы выйти из орбиты, и «Путешественник» начал спуск.
Серебристый диск длиной двести футов[17] начал снижение к ледяной поверхности, входя под углом сто двадцать градусов и двигаясь со скоростью триста миль в час[18].
На замерзшей поверхности крошечной луны не было ни звука, ни движения, ни перемен. Но подо льдом что-то наблюдало за кораблем и затем двинулось, стремительно скользя под ледяной корой, чтобы встретить новоприбывших в месте их посадки.
Глава 7
Спуск представлял собой плавное скольжение к ледяной поверхности луны. Их назначенное место посадки находилось недалеко от точки запуска Немо, на краю большого «моря» — участка гладкого льда, названного так, хотя на самом деле это была обширная, плоская область поверхностного льда, вероятно, образовавшаяся из-за древнего удара метеорита и подъема теплой подповерхностной воды, которая растеклась ровно и затем замерзла.
Кроме того, место было близко к ярким цветным полосам, которые станут первой остановкой для ледового вездехода, чтобы исследовать и проанализировать их. Еще одно преимущество заключалось в том, что лед на месте метеоритного удара был особенно тонким — всего тысяча сто футов[19] толщиной, — в то время как в некоторых областях плотность льда достигала пятнадцати миль[20]. Это делало точку идеальной для быстрого бурения и плавления, чтобы проникнуть в океан.
«Путешественник» был сто двадцать футов[21] в длину и восемьдесят в ширину, что придавало ему форму вытянутого круга — Морган подумал, что, если бы он появился над Землей, многие решили бы, что видели летающую тарелку, и были бы правы.
В тонкой атмосфере почти не было турбулентности, и Европа, подобно земной Луне, не знала погоды — ни бурь, ни ветра, ни цветного неба. Взгляд вверх в любое время их дня или ночи открывал лишь черное, усыпанное звездами небо.
На подходе он замедлил корабль. Еще одна вещь, о которой следовало помнить: ледяная поверхность Европы означала, что нельзя использовать ракетные двигатели при посадке, иначе они расплавили бы лед, и корабль погрузился бы в него. Когда лед замерз бы снова, их полозья оказались бы заперты в новой корке.
Однако посадочные воздушные струи «Путешественника» могли мягко опустить их в тонкой атмосфере, и именно их сейчас использовал Морган.
— Восемьдесят футов[22], — произнес он.
Корабль плавно снижался, почти без ощущения движения.
— Пятьдесят, — сказал он.
— Всё в порядке, сканеры чисты, — отозвалась Нина.
— Отлично. — Глаза Моргана были прикованы к экранам с данными.
— Двадцать.
И затем, с легким толчком, они приземлились.
— Отключаю двигатели. — Он выключил тягу.