«Пожалуйста, позаботьтесь о моей малышке. Я люблю ее, но не в состоянии заботиться о ней. Я очень больна, и у меня нет родных, нет никого, кто мог бы о ней позаботиться, и я не знаю, что мне делать. Уверена, что здесь она будет в безопасности. Пожалуйста, скажите ей, что мама очень ее любила».
Дэнни сидел молча, стараясь понять глубину отчаяния матери, отказавшейся от своего ребенка.
Он передал записку Кэти, которая быстро прочитала ее. Их взгляды встретились, и они поняли друг друга без слов.
— Марта, — медленно заговорил Дэнни. — Ради всего святого, почему ты положила ее ко мне в патрульную машину? — Он не был уверен, что правильно понимает происходящее. Нет, он понимал, что мать оказалась не в состоянии заботиться о ребенке. Но не понимал, почему именно он оказался вовлеченным в эту историю.
Марта тяжело вздохнула.
— Ну, Дэнни, я боялась, что если о ней узнают официальные власти, то ее отправят в один из этих центров для никому не нужных детей. Или в приемную семью, — добавила она с неприязнью в голосе и со слезами на глазах. Потом покачала головой. — Я не хотела этого. Знаю, какие бывают приемные семьи — холод и безразличие. И я испугалась… — Она на секунду отвела глаза, а когда вновь заговорила, то ее голос звучал чуть слышно. — Я сама выросла в одной из таких семей, получающих государственную субсидию. Конечно, с тех пор кое-что изменилось, но не настолько, чтобы мне захотелось обречь эту крохотулю на такую жизнь. Когда ребенок ни с кем и нигде. Когда у него нет ни дома, ни семьи. — Она выпрямилась, собираясь с духом, и нежно поцеловала Молли в щечку. — Эта малышка заслуживает лучшего.
Слушая Марту, Кэти чувствовала, как к горлу подкатывает комок. Слишком знакомо все это было.
Какой стала бы ее жизнь, если бы не Салливаны?
Думать об этом не хотелось. История с Молли заставила ее оценить до конца то, что сделала для нее семья Салливан.
И теперь она знала, что не бросит Молли.
Марта шмыгнула носом.
— Я положила Молли к тебе в машину, Дэнни, потому что знала: ты сумеешь о ней позаботиться. И оказалась права, — добавила она с улыбкой. — Я вижу, как хорошо ты к ней относишься. Как ты любишь ее, словно собственного ребенка.
Несколько секунд Дэнни переваривал ее слова. Он действительно полюбил Молли, но дело было не в этом.
— Марта, а тебе не приходило в голову, что я-то как раз и мог бы отправить ее по официальным инстанциям? — негромко спросил он.
Тихонько засмеявшись, она покачала головой.
— Только не ты, Дэнни. Никогда в жизни. Уж я-то тебя знаю как облупленного. Знаю, как ты относишься к ребятишкам. И ко всем здешним жителям, как ведешь себя с родными. Ты от доброго ирландского корня, Дэнни. Я наблюдала за тобой все эти годы. Твоя мама одна растила всех вас после смерти отца, и вырастила на славу.
— Ты знаешь моих братьев? — удивленно спросил он, и она опять тихо засмеялась.
— Я сочла своим долгом узнать их. В округе ведь все известно. Майкл — самый старший в семье. Я слышала, что у него хорошенькая молодая жена и маленькая дочка. Патрик — самый младший. Слишком серьезен на мой вкус, но такой уж он человек. Потом твой дедушка Па. — Ее глаза заблестели. — Недаром говорится, что яблочко от яблони далеко не падает. В каждом из вас я замечаю кое-что от него. Он сильный и гордый мужчина. Должно быть, твой отец был похож на него.
— Верно, — сказал Дэнни, все еще не оправившись от удивления.
— Я знала тебя и твою семью, Дэнни, знала, что ты никогда не отвернешься от человека, который в тебе нуждается. — Марта с улыбкой похлопала его по руке, видя, как он покраснел. — Особенно, если это бедная крохотуля, у которой нет ни одной родной души на свете. Уверена, что если кто и сможет как следует позаботиться об этой малышке, так это ты.
Дэнни с немного смущенным видом протянул руку и погладил Молли по головке.
— Марта, почему ты просто не пришла ко мне и не объяснила ситуацию?
Она пожала плечами.
— Запаниковала, наверно. Когда я нашла ее, то сразу поняла, что нам с ней надо убираться из приюта, пока ее не обнаружил кто-нибудь еще. Я не знала, что делать. Пошла к полицейскому участку, чтобы поговорить с тобой, но внутрь заходить не стала; не хотела, чтобы меня видели с малышкой, ведь многие, заметив с ней такого человека, как я, начали бы задавать вопросы. Увидев твою машину, я подумала: вот и выход. Положила ее на сиденье, опустила стекло, чтобы ей было чем дышать, а потом спряталась за углом, пока не вышел ты, — хотела убедиться, что с ней все в порядке. Как только я тебя увидела, то сразу поняла: мне не о чем больше беспокоиться.
— Почему же ты не рассказала мне обо всем в тот вечер, когда мы с Кэти подвозили тебя к приюту? — Дэнни подумал о том, как они вымотались, пытаясь найти родных Молли; каким переживаниям и какому риску он подверг Кэти. Однако сердиться на Марту было трудно. Ее побуждения делали ей честь, даже если методы немного хромали.
— Я думала об этом, — призналась Марта. — Но когда увидела, как ты и Кэти относитесь к малышке, то поняла, что приняла правильное решение. Мне казалось, когда вы узнаете, что у Молли родных нет, то возьмете ее к себе.
Вздохнув, Дэнни запустил руку в волосы. Все, что говорила Марта, имело смысл, кроме одной маленькой детали — у него не было законного права оставить Молли у себя.
— Марта. — Он сжал ее свободную руку. — Я не имею права просто так взять и оставить ее у себя.
Его слова встревожили Марту.
— Почему? — Она со страхом посмотрела на него. — Здесь, в этой вот записке, прямо так и говорится, что ее мама больна и не может заботиться о ней. У этой женщины больше никого нет. Если бы кто-то был, она бы не оставила своего ребенка в приюте. Так почему же ты не можешь просто оставить ее у себя?
Дэнни снова вздохнул. Как объяснить Марте, что найти ребенка — это не все равно что найти… ну, скажем, кошелек.
— Потому что я полицейский, Марта. По закону требуется, чтобы я сообщил о брошенном ребенке. — Он старался говорить как можно мягче и надеялся, что она поймет ситуацию, которая ему самому была не вполне понятна.
— Но она ведь не брошенная, — тихо возразила Марта, крепче прижимая к себе Молли. — У нее есть ты, — она перевела взгляд, — и Кэти. Правда, Кэти?
Глаза Марты смотрели умоляюще, и Кэти кивнула, не в силах совладать с собой.
Все, что говорил Дэнни, было верным и разумным. Но и все, что говорила Марта, — тоже. Да и Кэти слишком сильно привязалась к Молли, чтобы просто сдать ее в какое-то учреждение.
Так что же делать? — спрашивала она себя. Одно было ясно — в ОДДС она Молли не сдаст. На весах лежит жизнь маленького человека, и этим все сказано. Есть вещи поважнее правил и предписаний. Или даже тюремных решеток.
— Ты права, Марта. — Дотянувшись через стол, Кэти похлопала старую женщину по руке. — Я люблю Молли так, будто она мне родная.
— Значит, вы возьмете ее? — с надеждой спросила Марта, переводя широко раскрытые глаза с Кэти на Дэнни.
Они нервно переглянулись.
— Дэнни, — неуверенно начала Кэти, обдумывая некую идею. — Моя лицензия дает мне статус законно зарегистрированного представителя ОДДС. Это означает, что я не только представляю Отдел в чисто юридическом смысле, но и полномочна иметь дело со всеми подопечными ОДДС. Так что формально, раз Молли находится здесь, ты уже поручил ее заботам ОДДС.
Взглянув на Марту, лицо которой выражало полное смятение, она пояснила:
— Так как семей, желающих взять на воспитание ребенка, очень мало, особенно если речь идет о грудных младенцах, мой детский садик имеет право принимать подопечных ОДДС. Мне нередко приходится заниматься всякими неотложными случаями.
Постепенно лицо Дэнни осветилось улыбкой. Логика Кэти показалась ему убедительной.
— Понимаю, куда ты клонишь, Кэт. — Он улыбнулся еще шире. — Отличная идея. По крайней мере, мы выиграем какое-то время. — Ему нужно было время, чтобы все как следует обдумать. Здесь многое следовало принять в расчет. Любое решение могло стать роковым для Молли, поэтому он хотел рассмотреть его со всех точек зрения. — Я думаю, Питер смог бы помочь нам определиться в этом деле и поступить разумно и юридически безупречно. — Иногда бывает очень полезно иметь кузена-адвоката.