— Простите, Марья Петровна, я не хотел, — начал сползать с нее я. — С курса сбился.
— Автопилот включи, ящерица безголовая, — облегченно выдохнула Потапова.
— Максим Вале…
Возникший в дверях кабинета Мэддог аж в лице переменился, увидев стоящую на столе пустую бутылку шампанского и валяющихся на диване в двусмысленной позе нас.
— Так я и знал! — возликовал он, потирая руки. — Попались, любовнички! Пьянство на рабочем месте. Служебный роман! Аморальное поведение! Вы оба — уволены!!!
Я задумчиво посмотрел на Потапову, она уселась ко мне на колени, обняла за шею и достала из кармана моего пиджака телефон.
— Дорогой? Ты не против, если это сделаю я?
— Да, дорогая, сегодня я готов уступить тебе пальму первенства, — согласился я. — Только не затягивай, ладно? Не будем мучить бешеного песика. Ему и так плохо.
— Да как вы смеете! — налился кровью Мэддог. — Я на вас в суд подам!
Мы не обратили на него внимания. Какой суд, господи? Ну что он несет! Надо было его раньше убирать, совсем у мужика мозгов нет.
— Гад ты мой зубастый, — просюсюкала Потапова, целуя меня в висок в ожидании ответа на вызов. — Таким хорошим мальчиком был и во что превратился? Подумать страшно!
— Гадюка ты моя ядовитая, — не остался в долгу я, провокационно поглаживая ее по спине и упругим бедрам. Пластическая хирургия — великая вещь. Пятьдесят три года старушке, а на ощупь не старше шестнадцати! — Я же не мог тебя подвести. Учился, старался и, в конце концов, превзошел свою старенькую подобревшую кобру. Поколение next, акселерация, мутация… меня теперь не догнать.
— Даже пытаться не буду, — рассмеялась Потапова и закрыла мне рот ладонью. — Алло? Босс? У нас ЧП. Максим Валерьевич выпил бутылку шампанского и завалил меня на диван в своем кабинете, а генеральный директор нас застукал. Босс? Босс! Вы живы? Почти? Вас добить? Ну ладно, сами напросились. Санек написал заявление о приостановлении деятельности совместного с Максимом Валерьевичем предприятия, обозвал его несознательным членом и уехал к своим родителям в тмутаракань. Сегодня. Трубку ему дать? Думаете надо?
— Алло? — перехватил телефон я. — Босс, простите, я не хотел, просто…
— Максим, сколько бутылок шампанского ты выпил?
— Одну, я не…
— Уфф, ты за Саньком ехать собираешься?
— А куда я денусь с подводной-то лодки?
— Кто тебя знает? Ты, когда пьяный, чудишь не по-детски! На хрена ты Потапову завалил? Санек тебя на куски порвет, если узнает.
— Босс! Вы что! — возмутился я. — Я просто запнулся и упал. На нее. А она на диван.
— Ну да, ну да, а потом дети откуда ни возьмись.
— Босс, я вас очень уважаю, но это уже перебор, — разозлился я. — Для меня честь, верность и преданность — не пустые слова, черт возьми!
— За это я тебя и люблю.
— Э-э-э-э… что? — растерялся я. — Босс, вы в своем уме?
— Да. Максим, ты мне как родной сын, неужели ты до сих пор этого не понял?
— Э-э-э… нет, — выдавил из себя я, трезвея прямо на глазах. Что ж за день-то сегодня за такой? Все с ног на голову!
— Ладно, неважно. Генеральный сейчас перед тобой?
— Да.
— Сколько таких, как он, ты извел за тринадцать лет своей работы?
— Этот — девятый, — честно сказал я.
Потапова, нагло подслушивающая наш разговор, кровожадно улыбнулась. Мэддог забеспокоился.
— Я устал менять генеральных директоров, Максим. Ты незримо управляешь холдингом уже больше десяти лет! Может, пора выйти из тени, а?
— Я финансовый директор, а не генеральный! — принялся спасать свою шкуру я. — Меня все устраивает.
— А меня — нет, — посуровел Босс. — Или ты становишься генеральным, или я натравлю на тебя Санька и Потапову.
— Что?! Но это нечестно! — возмутился я. — Это же откровенный шантаж и грязное вымогательство!
— Марья Петровна, стукните его по затылку как следует! — прорычал Босс. Потапова отвесила мне жестокий подзатыльник.
— Ай! Больно-то как! — загрустил я.
— То ли еще будет, — зловеще пообещал Босс. — Тебя Санек когда ждет?
— 15-го, на неделю.
— Вот и отлично. У тебя есть десять дней, чтобы оформить все документы. Вперед и с песней!
— Но я хотел…
— Ехать к Саньку завтра же? Максим, возьми себя в руки. Пусть он попереживает. Помучается угрызениями совести, соскучится до безумия и придумает повод вернуться обратно. Что ты как первый раз!
— Так я и есть первый раз, — тяжело вздохнул я. Босс помолчал, а потом сказал странно севшим голосом:
— Ты уникальный человек, мальчик мой. Я горжусь тобой больше, чем всем остальным вместе взятым.
— Босс, ну что вы в самом деле, — смутился я.
— Ты прав, что-то я совсем размяк. Старею, наверное, — задумчиво отозвался он. — Дай трубку Мэддогу.