— Босс!
— Что? Вы ж его только так и называете. Хотя нет, не давай ему трубку — разобьет к чертям. Громкую связь включи.
Я послушно ткнул на кнопку, покрепче обнял Потапову и уставился на Мэддога в упор.
— Александр Борисович, вы меня слышите?
— Да, Валерий Павлович, — отозвался Мэддог. — Не знаю, что вам наговорили эти развратники, но подобное поведение недопустимо! Они подрывают корпоративную культуру и нарушают все мыслимые нормы и правила! Занимаются сексом на глазах у всех! В рабочее время!
— Александр Борисович, который сейчас час?
— 19:35 — растерялся Мэддог.
— Они раздеты? Кроме вас в кабинете кто-нибудь еще есть?
— Нет, — ответил Мэддог, понял, куда ведет Босс, но было уже поздно.
— Александр Борисович, вы умышленно исказили информацию в своих, совершенно непонятных мне, интересах. Оскорбили финансового директора и главного бухгалтера, которые верой и правдой проработали в моей компании тринадцать лет.
— Но…
— Вы уволены. Дела передадите новому генеральному директору. Полагаю, одного дня будет вполне достаточно.
— Но…
— Максим Валерьевич вряд ли услышит от вас что-то новое.
— Кто? — окончательно потерялся в происходящем Мэддог.
Я встал с дивана, подошел к нему и скрестил руки на груди.
— Я.
…
Спокойствие, только спокойствие! Я повторял себе эту фразу раз за разом все те десять дней, что провел в кипящем эмоциями офисе. Ненавижу! Всех ненавижу! Кроме Санька и Галочки — первого я любил, а вторая спасала жизнь мне и окружающим, отгоняя от моего нового кабинета орды желающих поздравить меня с повышением. Если бы Босс попался мне в эти дни под руку, я бы его убил, но он не только не появился, но даже ни разу не позвонил. Старый перечник! Знал, что я буду в ярости, и решил не подставляться. Днем мне не давали ни минуты покоя, так что работал я по ночам, а потому к 14-му июля от меня остались только глаза: бездонные, безумные и безжалостные. Я скучал по Саньку, с трудом удерживался от того, чтобы не набрать его номер, считал дни и мечтал лишь об одном — обнять его и никогда больше не отпускать. Именно тогда я понял, что готов ради него на все. Действительно готов и действительно на все, в том числе и на то, чтобы бороться за Санька в открытую, если он того захочет.
Свердловский аэропорт Кольцово встретил меня проливным дождем, непроницаемой ночной мглой и полусонным Василием, нашим офисным водителем, который перегнал мой Porsche из Москвы в Екатеринбург, пока я разбирался с делами в офисе.
— Максим Валерьевич, давайте я с вами поеду! — с ходу вцепился в меня Василий. — Ну куда вы один? Да еще в три часа ночи! Вы ж в картах ни черта не понимаете. Да и дороги тут сплошное наказание: яма на яме, и ни одного указателя.
— У меня навигатор есть, — вяло огрызнулся я.
Василия отпускать не хотелось категорически, но выбора у меня не было. Водила был самым главным сплетником офиса, знал все про всех, обожал трепаться и мог раздуть из мухи слона всего за пару минут. Я с удовольствием пользовался его услугами, когда хотел узнать всю подноготную или испортить кому-нибудь жизнь.
— Максим Валерьевич, этот поселок находится на границе с Челябинской областью, а там навигатор толком не работает.
— Инопланетяне мешают?
— Ха-ха, очень смешно, — обиделся Василий. — В этих краях столько военных объектов понатыкано, что вам и не снилось! Заблудитесь, не дай Бог, кто вас спасать будет?
— Хозяйка медной горы, — сказал я, усаживаясь за руль. Закрыл дверь, открыл окно. — Она, как и я, деньги и золото любит, так что мы с ней сто процентов договоримся.
— Да ну вас! Вечно вы над всеми прикалываетесь, — махнул рукой он и медленно двинулся к зданию аэропорта, громко ворча себе под нос: — Увижу Санька, голову оторву! Дракон в трех соснах вечность блудить может, а он его в настоящий лес заманил! Да еще и до ручки довел, одни зубы да глаза остались. Зла не хватает.
— Василий?! — похолодел я.
Он обернулся, увидел мое лицо и вернулся обратно. Положил руки на дверь в открытом окне. Посмотрел серьезно.
— Максим Валерьевич, от меня про вас с Саньком никто никогда не узнает. Вы — клевый мужик, хоть и с тараканами в голове, а Санек — добрая душа и настоящее чудо в перьях. Я не собираюсь портить вам обоим жизнь.
— Спасибо, — растерялся я.
— Может, теперь вы передумаете? — оживился он, поправляя капюшон куртки на голове. Дождь полил с новой силой.
— Нет, Василий, я сам.
— Тьфу, Дракон упрямый! — тихо выругался водила.
— Я все слышу-у-у, — улыбнулся я.
— Безголовый и ехидный! — громко сказал он и решительно потопал в аэропорт.