— А где твой медвежонок? Ты звал его во сне.
— Правда?
— Да. Рыжик, так его зовут?
— Ептыть! — смутился я, чувствуя, как горят уши. — Не понимаю, что на меня нашло…
— Любишь его сильно. Соскучился. Чего непонятного? — сказала баба Стеша. — Нелегко быть не таким, как все, да, Ежик? Отрастил колючки, спрятался и замерз, а он тебя отогрел, приласкал и заставил посмотреть на мир другими глазами.
— Все-то вы, Баба-Яга, знаете! — проворчал я.
Она провела сухонькой лапкой по моим волосам.
— Ничего не бойся, Ежик. Все у тебя будет хорошо. Теперь — будет.
— Ведьма, — поежился я от странной волны, которая прошлась по мне от макушки до пят.
— Я такая же ведьма, как ты дракон, — лукаво усмехнулась старушка. Мне стало так не по себе, что она это заметила. — Ладно, Максим, не будем об этом. Пора тебе к твоему золотцу ехать, он уже извелся весь.
Я открыл рот, чтобы спросить, откуда она это знает, но наткнулся на ярко-синие мудрые глаза и благоразумно рот закрыл. Не хватало еще в настоящего Дракона превратиться. Санек меня в психушку живо отправит, оно мне надо?
На мои уговоры переехать поближе к цивилизации, Баба Стеша ответила категорическим отказом, как и на любые другие попытки ей помочь. Я не стал настаивать, в том числе и потому что волк ни в какой лес не ушел. Он демонстративно сидел на пригорке под сосной и прожигал меня взглядом до тех пор, пока я не поцеловал бабульку в щечку и не отчалил. Кто знает, может, он оборотень? А что! Баба-Яга и Серый Волк. Почему бы и нет? Это же Урал, а не Центральный федеральный округ, тут нормальных людей — раз-два и обчелся.
Я даже когда в командировки на наши уральские заводы приезжал, ни одного такого не видел: то дуб дубом, то волк в овечьей шкуре, а то и вовсе леший, только что из лесу сбежавший. Я им про Фому, они мне про Ерему, я им про деньги и экономию бюджета, они мне про людей, детей и общественные начала. У нас в Москве: утром деньги — вечером стулья, а у них… вечером не только стулья, но и баня-застолье — кровать, и только потом деньги. Все через задницу! Наверное…
Я выбирался из той глуши, в которую меня черт знает как занесло, часа три, не меньше. Бедная моя машинка превратилась в комок грязи и переквалифицировалась из пафосного паркетника в побитый жизнью и мною лично вездеход. Я с ужасом ждал того момента, когда проезжая очередную бездонную лужу поперек всей дороги, наткнусь колесом на какую-нибудь острую хрень или сяду пузом на камень. Мне повезло, и я лишь пару раз царапнул задним мостом по непонятной фигне, спрятавшейся в непролазной грязи.
Серая щебенка бывшего асфальта привела меня в щенячий восторг. Так я не радовался еще ничему и никогда. Раздолбанная дорога показалась немецким автобаном, а скорость в двадцать км/час практически равной реактивному самолету. Навигатор ожил, а на телефон посыпались смс-ки. Я терпеливо дождался, когда град иссякнет, взял мобильник в руки и тут же остановил машину. 72 пропущенных от Санька вызова почти разорвали мое сердце на части, а раздавшийся следом звонок добил меня окончательно. Я подышал в открытое окно, откашлялся и только потом взял трубку.
— Да, Рыжик.
— Ежик! Господи, Макс! Придурок! Ты куда пропал?! Я чуть не умер! Тебе Василий когда машину отдал, а? В три часа ночи! А сейчас шесть вечера!!! Где ты шляешься? Убью!
— Раньше надо было головой думать. Я же Дракон, а у вас тут злата-серебра в горах немерено, вот я и задержался.
— Макс, прекрати язвить, пожалуйста, — сменил тон Санек. — Где ты сейчас?
— Заброшенная проселочная дорога, сосновый лес, речка мелкая вдоль обочины, гора впереди, — перечислил я. — Ах да, лужа по колесо. Очень красиво. Ну, кроме лужи, конечно. Свежий воздух, опять же. Тишина. Мертвая. Ни людей, ни животных вот уже двадцать пять километров.
— Макс, пожалуйста, перестань, — сорвался на хрип Санек. Я заткнулся. — Прости меня. Я просто хотел, чтобы ты… чтобы мы…
— Да?
— Ты всегда один, Макс. Даже когда ты со мной, ты все равно один. Я хотел, чтобы ты позволил мне узнать тебя чуть больше. Чтобы поверил мне. Я так боюсь, что однажды ты проснешься, посмотришь на меня и скажешь: «Санек, ты, конечно, хорош, но занимаешь в моей квартире слишком много места»
— Глупый, — прикрыл глаза рукой я. — Господи, Рыжик, ну какой же ты все-таки глупый мальчишка. Я же люблю тебя. Ты знаешь это лучше меня!
— Мы прожили с тобой два года, Ежик. За все это время ты сказал мне: «я люблю тебя» семь раз, включая сегодняшний, и напрочь отказался знакомиться с моими друзьями и родственниками. Что я должен был подумать?
— Э. гхм… ну… эм…
— Вот и я так подумал, — сказал Рыжик. — Ладно, мы потом об этом поговорим.