Однако категории просветления и разума вряд ли применимы к животным. Другое дело, что человек с его техникой и утилитарным отношением к природе давно уже вышел абсолютным победителем из борьбы за существование видов и борется, причем весьма успешно, уже сам с собой. Отказывая животным в праве на духовное существование, принося их на алтарь своих потребностей и наслаждений, человек делает возможным такое же отношение и к себе самому. В принципе, в этом отношении граница между растительным, животным и человеческим мирами неуловима. Унижая нравственно природу и животных, игнорируя их духовное и душевное начало, люди тем самым уничтожают себя и деградируют в духовном отношении.
Раз от Бога только любовь, радость, свет, то любовь и женское начало естественно выступают в Розе Мира как высшие ценности человека.
«Следующая же религиозная эпоха потому и будет новой, что провозгласит и будет стремиться осуществить охват любовью всего человечества, всех царств Природы и всех восходящих иерархий». Любовь между мужчиной и женщиной «благословенна, прекрасна и свята в той мере, в какой эта любовь — творческая.
Что под этим разумеется?
Разумеется то, что наиболее распространенным видом творческой любви в нашем эоне является рождение и воспитание детей, но что это отнюдь не единственный вид творческой любви и любовного творчества. Совместный труд в любой из областей культуры, воспитание друг в друге лучших сторон личности, обоюдное самосовершенствование, вдохновение друг друга на художественный, религиозный и любой другой творческий труд, наконец, даже простое счастье молодой, свежей, страстной любви, обогащающее, усиливающее и поднимающее обоих — все это богосотворчество, потому что ведет к возрастанию их и просветлению, к увеличению мирового океана любви и радости. Излучения прекрасной любви между мужчиной и женщиной поднимаются в высочайшие миры, их укрепляя, — в тс миры, которые были охарактеризованы… как Волны Мировой Женственности. Даже если оба любящих направляют свой совместный творческий труд в ошибочную сторону, если оба они, например, трудятся в таком направлении, которое имеет общественно вредный смысл — даже в этом случае заслуживает осуждения только направленность этого труда; импульс же сотворчества, которым отмечена их любовь, дух товарищества, спутничества и дружбы, которым она пронизана, — благословенны свыше…
Материнство. Воспитание детей. Творчество домашнего очага. Уход за больными и лечение. Этическое врачевание преступников. Преобразование природы. Совершенствование животных. Некоторые русла религиозной жизни. Творчество любви. И наконец, творческое оплодотворение души того, кого она полюбила. Вот в чем женщина незаменима и безгранично одарена».
После этих строк уже не удивляет фундаментальное положение Андреева о том, что Бог-Отец и есть Святой Дух, а вторая Ипостась Троицы не что иное, как «женственное начало».
«Таким образом, в учении о Троице и о Женственном аспекте Божества наличествует не перенесение «слишком человеческого» на сферы горние, а, напротив, понимание объективной полярности наших слоев — мужского и женского начала — как проекции непостижимой для нас полярности в существе Бога. «Бог есть любовь», — сказал Иоанн. Будут сменяться века, потом зоны, наконец, брамфатуры и галактики; каждый из пас рано или поздно достигнет Плеромы, божественной Полноты, и вступит в родимое Лоно, уже не только как дитя, по и как брат Божий; наши нынешние представления о Божестве исчезнут из памяти, как бледные, отцветшие, не нужные больше тени; по и тогда истина о том, что Бог есть любовь, не утратит своей истинности. Бог любит не Себя (такое предположение было бы кощунственно), но каждая из таящихся в Нем непостижимостей обращена любовью на другую, и в этой любви рождается Третье: Основа Вселенной. Отец — Приснодева-Мать — Сын.
Высочайшая из тайн, внутренняя тайна Божества, тайна любви Отца и Матери, отнюдь не «отражается» в человеческой любви: ничто в мире конечном не может быть соизмеримо или подобно сущности этой тайны. Но и ничто в мире, за исключением того, что исходит от начал богоотступнических, не может быть сторонним по отношению к этой тайне. В человеческой любви вообще, то есть в любви ко всему живому, выражается (а не отражается) существо Триединого, существо, которое есть любовь. В любви же мужчины и женщины выражается (а не отражается) внутренняя тайна союза Отца и Матери в той мере, в какой она нас достигает, будучи преломленной множеством слоев космического рода. В этом заключается коренное, онтологическое различие двух областей нашей духовной жизни, не имеющих между собой почти ничего общего, но на нашем нищем языке выражаемых одним и тем же словом»,
Поднимая на высоту «женственность», Андреев одним из первых уловил подспудные изменения, происходящие в нашей культуре. Суть их коротко заключается в падении ценности мужского начала и возвышении женского. Происходит бескровная, невидимая революция, переворот. Мужчина, как демиург, как опора семьи, как мироустроитель, все более и более теряет свое значение: он создал сомнительный, противоречивый мир, он больше не может обеспечить семью один, но только вместе с женщиной, его деятельность и цели уже не вызывают энтузиазма. Мужчина растерян, слаб, женствен, его претензии на ведущую роль смешны. Напротив, женщина как никогда начинает ощущать свою силу. Она дарит жизнь и любовь, воспитывает детей, ведет хозяйство. Женщина ближе к природе, более естественна, меньше связана карьерой, мнением общества, она душевно тоньше и здоровее, через детей — входит в Вечность, через Любовь — поднимается к Богу. Женщина набирает силу, расширяет свою активность и… сталкивается с консервативным, растерянным мужским сознанием, упрямо настаивающим на своих правах. Невольно возникают конфликты, трагедии, распадаются семьи, исчезает любовь. И этот процесс только начался, только набирает силу. Так что не случайно будущая светлая эпоха названа Андреевым «Розой Мира»; Андреев объясняет, что приход Розы Мира знаменует собой спуск на нашу планету Женственной Ипостаси Троицы (Ее зовут Звента-Свентана).
«Близится день Ее Долгожданного спуска в один из верховных градов метакультур. Там должна Она родиться в теле из просветленного эфира — дитя Демиурга и одной из Великих Сестер. С нею спустится в этот затомис из элиты Шаданакара сонм высочайших душ. Вот Она, надежда паша и упование, Свет и Божественная Красота! Ибо это рождение отразится в нашей истории тем, чго увидят наши внуки и правнуки: основанием Розы Мира, ее распространением по человеческим кругам всех стран и, если страшный срыв человечества не отбросит его вниз, вглубь мрака, приходом Розы Мира к верховной власти над Землей…
И не только Роза Мира отразит в Энрофе мистерию рождения Звенты-Свентаны в одном из затомисов — возрастание женственных сил и их значения в современности сказывается и везде вокруг. Этим и прежде всего этим объясняется всеобщее стремление к миру, отвращение к крови, разочарование в насильственных методах преобразований, возрастание общественного значения женщины, усиливающаяся нежность и забота о детях, жгучая жажда красоты и любви. Мы вступаем в цикл эпох, когда женская душа будет делаться все чище и шире, когда все большее число женщин будет становиться глубокими вдохновительницами, чуткими матерями, мудрыми водительницами, дальновидными направительницами людей. Это будет цикл эпох, когда женственное в человечестве проявит себя с небывалой силой, уравновешивая до совершенной гармонии самовластие мужественных начал. Имеющий очи да видит».