В начале 1986 года Coil приступили к работе над своим вторым альбомом Horse Rotorvator. Название восходит к кошмарному видению Бэланса, вызванному терактом ИРА на параде Королевской конной гвардии. Он стал одержим ужасами войны, что в результате привело к психозу в истинно параноидально-критическом ключе. Однажды ночью ему приснились четыре всадника апокалипсиса, убивающие своих лошадей и использующие их трупы в качестве землеройных машин.
Сон был также связан с детскими воспоминаниями о походе, в который Бэланса взяли родители. Они бродили по горам вдали от проторенных маршрутов и, застигнутые грозой, укрылись в большой белой церкви. Внутри он увидел фреску с четырьмя всадниками апокалипсиса, то и дело освещаемую молниями. Бэланс думал, что, стоит им до чего-нибудь дотронуться или хотя бы промокнуть, их убьет током, поэтому простоял целый час, замерев от ужаса. Ребенком он боялся, что сгорит из-за статического электричества в простынях. Обложка Horse Rotorvator – это сделанный Бэлансом снимок эстрады в Гайд-парке, где ИРА устроили взрыв. Тогда же он начал интересоваться местами, где произошли катастрофы, ауру которых еще можно было уловить.
Horse Rotorvator повествует о смерти и возрождении на фоне коллажей из духовых инструментов с мексиканского Дня мертвых, мелодий в стиле Морриконе, дымного ближневосточного дрона и жутковатой электроники. Это альбом о предельных, «переходных» состояниях. «Все говорят, что это наш лучший альбом, – говорит Бэланс. – Возможно, это наш наиболее реализованный альбом в том смысле, что мы преодолели гнев первого, перейдя к более пасторальному и извращенному лиризму. Я начал петь увереннее, наши темы расцвели. Мы только вернулись из Мексики под большим впечатлением от отношения мексиканцев к смерти. То, как они приносили жертвы, чтобы мир продолжал существовать, сильно повлияло на наши тексты и музыку. Тем же образом я пытался воспринимать смерть многих моих знакомых от СПИДа. Я верил, что они умерли ради того, чтобы мир жил дальше».
Композиция «Ostia (The Death Of Pasolini)» посвящена убийству итальянского режиссера Пьера Паоло Пазолини: «Слышишь, как трещат кости, / Свистят, словно прокол. / Он убит, чтобы мир продолжал вращаться». Ее атмосферный бэк-трек содержит сильно обработанную акустическую гитару и резкие струнные, вплетающиеся в стрекот кузнечиков, записанный в мексиканском городе Чичен-Ица. Из всех треков альбома «Ostia» отняла больше всего сил. «Бэланс постоянно перепевал ее, разочарованный своим вокалом, – рассказывает Троуэр. – А потом струнная аранжировка Билли Макги оживила всю музыкальную подложку. Сложно переоценить важность его вклада в звучание финального варианта. Слизи программировал сэмплы акустической гитары, создав не просто луп, а меняющуюся на протяжении нескольких тактов мелодию. Он использовал своего рода технику скульптора, случайным образом разбрасывая несколько сотен нот, а затем сокращая и отсеивая их до тех пор, пока не рождалась форма. „The First Five Minutes After Death“ и „Dark River“ созданы так же. На мой взгляд, это три самых сильных трека Coil».
Пазолини был еще одним героем Coil – человеком, который твердо придерживался своих убеждений, воплощенных в подчас душераздирающих фильмах и книгах, несмотря на то что его всю жизнь преследовали власти, Ватикан, фашисты и анархисты. Он погиб при таинственных обстоятельствах, возможно, убитый проститутом. Дерек Джармен тоже был одержим этим режиссером, и в какой-то момент у него даже развилось нечто вроде комплекса Пазолини. Он часто говорил, что снимет фильм, в котором кто-то врывается к нему квартиру и убивает его, и в конечном счете сыграл Пазолини в студенческом фильме «Смерть Пазолини». Джармен вновь попросил Coil написать саундтрек, но им картина не понравилась, и они отказались.
В 1986 году до британской аудитории докатилась первая волна таких постхардкорных американских групп, как Swans, Big Black, Sonic Youth и The Butthole Surfers. Бэлансу и Троуэру особенно нравился гитарист The Butthole Surfers Пол Лири. «Его сценическим образом был абсолютно обдолбанный, слетевший с катушек от кислоты скинхед, ставивший все вверх дном, – рассказывает Троуэр. – Самые ужасные и извращенные передряги превращались с ним в светлые и магические моменты. Этот придурок мог вытянуть вас из любого дерьма одним выражением лица или фразой, а после вновь превратить в развалину». Влияние The Butthole Surfers особенно заметно на «Penetralia», которую Троуэр описывает как «долбанутую» запись с сэмплированным гитарным нойзом, перекрывающим треск драм-машины. «Я хотел, чтобы на альбоме был саксофон, и этот трек идеально подошел для экстремального рева духовых, – продолжает он. – Мы начали гораздо активнее использовать студию для сочинения музыки. Бэланс откопал совершенно чудовищную запись испанских чечеточников, которую мы сильно обработали, убирая все ненужное». Horse Rotorvator действительно получился панкультурным, поскольку группа черпала отовсюду: от суровых маршей стран Восточного блока до южноамериканской экзотики и азиатской порнографии.