— Такими они должны быть, чтобы пережить грядущее, — сказал Фабий. — Все сущее находится в перманентном состоянии войны с самим собой. Время и пространство раскалываются от малейшего давления тех огромных непознаваемых разумов, которых люди столь небрежно называют богами. Как будто, придумывая чему-то название, они могут контролировать это. — Он посмотрел на клона. — Но контроль суть иллюзия. Ты можешь придать форму сосуду, но не его содержимому.
Фулгрим кивнул и опустил голову.
— Значит, я… сосуд?
— Да. Сосуд надежды и перемен. — Фабий нахмурился. — Или, по крайней мере, был таковым. Кто ты сейчас, решать только тебе.
— А вы мне поможете?
Отец Мутантов хмыкнул.
— Полагаю, я должен это сделать. Ведь я создал тебя и несу за тебя некоторую ответственность.
Фулгрим потянулся и взял апотекария за руку. На бледном, без кровинки, лице мальчика промелькнула улыбка.
— Ты всегда мне нравился, Фабий. Я это помню.
Тот отдернул руку, потрясенный этой репликой. Фулгрим использовал его и бросил так же, как всех прочих своих фаворитов. Фениксиец относился к своим сыновьям не лучше, чем человек к муравью.
— Мои поздравления. Ты вспомнил, как лгать.
— Я не лгал, — с печалью ответил маленький примарх.
Фабий отмахнулся.
— Неважно. Все люди врут, даже когда они совсем не люди. Обман — это еще один инстинкт, необходимый для выживания. — Он уткнулся в экран ауспика, но не мог сосредоточиться. Мешало то, что Фулгрим смотрит на него. — Ты помнишь, как драться?
Примарх еще больше насупился, сжав кулачки.
— Я… думаю, да. Наверное.
— В дальней части лабораториума находится тренировочная клетка. — Апотекарий указал на второй люк напротив первого. — Я установил ее для проверки прогресса способностей моих слуг. Там есть несколько боевых дронов. Не стесняйся пользоваться ею, пока я занят.
Он взглянул на клона, и ему пришла в голову новая мысль:
— Ты ведь помнишь, как пользоваться тренировочной клеткой?
Фулгрим завертел головой, и Фабий вздохнул.
— Замечательно. Пойдем, я научу тебя.
«Клинок Фениксийца», присевший на летную палубу, будто ястреб в гнездо, представлял собой узкий боевой космолет, чьи острые углы придавали ему отдаленное сходство с хищной птицей. Члены экипажа были замурованы в колыбели управления, где их высохшие человеческие оболочки покоились в таком переплетении кабелей и жгутов, что видны были только изможденные лица. Пилоты тихо ворчали друг на друга на порченом двоичном коде или же мысленно направляли усилия мечущихся туда-сюда паукообразных сервиторов, которые ползали по аметистового цвета фюзеляжу, отмывая его и готовя судно к следующему вылету.
Внутри десантного отсека Флавий Алкеникс стоял перед схематической голопроекцией «Везалия» и терпеливо ждал прибытия своего сообщника, который в подобных делах бывал у него всегда, ибо префект предпочитал тайный клинок явному. При этой мысли он слегка улыбнулся.
Эйдолон дал предельно четкие инструкции: захватить корабль и вернуться на Гармонию с генодесятиной, предварительно разобравшись с Фабием. Однако в том, что касалось сроков выполнения, Флавию было предоставлено поле для маневра. И главный препятствующий успешному завершению задания — Паук — оказался ловчее, чем предполагал Эйдолон. Убьешь одного Фабия, и за полсистемы отсюда вылупится еще один. Не зря его прозвали Повелителем Клонов. Его убивали почти так же часто, как проклятого Люция, и всякий раз он возвращался с того света еще более злобным ублюдком, чем прежде.
Эйдолону, может, и не было до этого дела, но Алкеникс относился к проблеме иначе. Он считал, что Третий больше не может позволить себе оставлять бывшего старшего апотекария в живых. С ним надлежало разобраться, причем раз и навсегда. А это означало войну сразу на нескольких фронтах. И «Везалий» был всего лишь одним из них.
Проведенный Алкениксом беглый осмотр выявил некоторые несоответствия. Фрегат оказался крупнее, чем должен был, а численность экипажа превышала тридцать тысяч. Впрочем, это не было неожиданностью — в глубинах Ока суда часто менялись так же кардинально, как и те, кто находился у них на борту.
Кроме того, в какой-то момент в прошлом веке звездолет, будто ракушками, оброс вдоль бортов множеством ангаров. Большинство из них находились под его номинальным контролем и были заставлены боевыми космолетами вроде «Клинка Фениксийца» — большинство, но не все. Палубы, жизненно необходимые для функционирования корабля, работали с максимальной эффективностью, тогда как остальные, включая многие ангары, были заброшены и пришли в негодность. Однажды их нужно будет очистить.