И что это была за сцена! Площадка в виде балкона находилась на высоте не менее тридцати футов[19] от земли, а площадь, на которую она выходила, была примерно в два раза больше футбольного поля. Прямо под балконом находились каменные арки, которые поднимались до самой площадки. За арками, которые больше подошли бы собору, находились темные помещения, где во мраке корчились тела. Хоуп недолго смотрела за арки, сосредоточив свое внимание на огромном открытом пространстве. Что-то было не так с этими мелькающими в тени людьми, и она подозревала, что вскоре ей придется встретиться с ними.
На первый взгляд, обстановка внизу походила на ночной клуб в полном разгаре. Там должны были быть тысячи людей, и у нее голова шла кругом от одного взгляда на них.
Сколько людей? Две тысячи? Три? Больше?
Люди танцевали и извивались в центре зала, стробоскопическое освещение мерцало над тяжелой массой тел. Вокруг танцпола были расставлены столы и стулья, как в обычном ночном клубе.
Только при ближайшем рассмотрении клиентура выглядела иначе, чем в обычном ночном клубе: здесь было много кожи, много латекса и много обнаженной плоти.
Хоуп начала чувствовать себя странно - она распознала эмоциональное и физическое ощущение замедления, погружения в другое место.
Как только двери восприятия открываются в сознании, их уже никогда нельзя закрыть...
Кто это сказал?
Да кому это интересно?
- Иди, - сказал Мик, натягивая поводок.
В конце коридора, по которому они шли, начиналась широкая винтовая лестница. Спускаясь, Хоуп чувствовала на себе любопытные взгляды.
Хозяин и его питомец...
"Софт Сел" уступила место другой песне, более мрачной, с более тяжелым ритмом.
Мэрилин Мэнсон? - подумала она. Кто бы это ни был, он звучал так, словно пел с ртом, полным битого стекла. Здесь, внизу, музыка была намного громче, ее агрессивность усиливала растущее чувство отключения от собственного тела и мыслей.
У подножия лестницы двое мужчин стояли на страже. Оба были одеты в белые футболки и синие джинсы, как и на Фабрике. Когда Хоуп проходила мимо, то оглядела одного из них. Он выглядел знакомо: мускулистый, лысый, с мрачным лицом. Он не обратил на нее внимания и оглядывал зал, выполняя свою работу.
- У них оружие, - сказал Рохан ей в правое ухо. - Посмотри на вход, там еще две гориллы Мика. Всего их двадцать. И когда придет время... - oн закончил фразу, театрально проведя указательным пальцем по шее.
Несмотря на жару в зале, на нее повеяло холодом. Она хотела спросить, что он имеет в виду, но не хотела, чтобы Мик услышал. Хотя девушка прекрасно понимала, к чему он клонит.
Массовое убийство. Массовое жертвоприношение дьяволу...
Мик повел ее дальше в зал. Тела прижимались к ней, толпа уплотнялась, и она содрогнулась от отвращения. Люди, казалось, делились здесь на две категории – хозяева и их игрушки, обидчики или обиженные.
Здесь творилось какое-то мерзкое дерьмо. Хоуп ничего не знала о BDSM-сцене, но догадалась, что это была экстремальная версия. Большинство людей, похоже, были в паре, как она и Мик. В основном это были пары мужчина-женщина, причем мужчина выступал в роли насильника, хотя встречалось и однополое насилие. Мимо нее прошел мужчина, одетый в обычную рубашку и джинсы, с молодым человеком на буксире, который был полностью покрыт иголками. Хоуп моргнула, не в силах отвести свой взгляд от человека-дикобраза. Со своей лысой головой он был похож на Пинхеда из "Восставшего из ада", только булавки торчали на каждом сантиметре обнаженного тела парня, а не только на голове. Они торчали даже из его пениса и мошонки. Она задохнулась от отвращения, когда его хозяин потянулся вниз и стал ласкать член парня, а затем вынул иголку из лобка и вставил ее в мочеиспускательный канал. Парень вздрогнул и задрожал, то ли в экстазе, то ли в агонии, она не знала.
Эта часть зала, похоже, была местом, куда люди приходили, чтобы пощеголять. Танцплощадка была огромной, и множество тел заполнили ее. Люди танцевали, смеялись и разговаривали, как в любом другом ночном клубе. Но люди, которые говорили и смеялись, вполне подходили под категорию "насильников". Некоторые из этой группы носили фетиш-снаряжение, другие - обычную одежду. Однако все "жертвы" были либо голыми, либо одетыми в жесткие фетиш-наряды. Некоторые были связаны веревкой, другим заткнули рот, несколько человек были одеты в облегающий латекс, который покрывал каждый сантиметр их тела, включая лица.