Сделанное Фадеевым для Чугуевки и Улахинской долины сопоставимо — с поправкой на объективную разницу масштабов — с Олимпиадой-2014 для Сочи и саммитом АТЭС-2012 для Владивостока. Вероятно, именно благодаря Фадееву Чугуевка выросла в райцентр. Теперь здесь есть, например, современная ледовая арена, какой не могут похвастаться другие райцентры Приморья[252]. Поэтому неудивительно, что в 1960 году в Чугуевке появился музей Фадеева и что он — редкий случай! — был создан по инициативе снизу.
Чугуевке повезло: у нее был и есть Фадеев. У большинства наших поселков и городков нет никого.
В декабре, выступая перед пионерами, Фадеев обещает написать книгу «о жизни и борьбе приморских пионеров на социалистическом фронте вместе со взрослыми». Проводит множество встреч — с писателями и литкружковцами, в университете, в клубе Дома Красной армии и флота, в театре имени Горького…
Новый, 1934 год Фадеев и Довженко встречают в Комсомольске-на-Амуре. Город заложен два года назад, здесь еще стоят временные бараки[253]. Фадеев возьмет шефство над городом, напишет в ЦК ВЛКСМ: нужно помочь строителям — оборудовать радиоузел, создать библиотеку, открыть рабфак или вечерний техникум, решить вопрос со спортинвентарем…
Именно Комсомольск, прозванный «городом юности», — прототип кинематографического Аэрограда. В те годы не только искусство подражало жизни, но и жизнь — искусству. Смешивались фантастика и реализм, невероятное становилось действительностью. В 1938-м на экраны выйдет еще один фильм о городе юности — «Комсомольск» Сергея Герасимова. Интересно, что Комсомольск-на-Амуре — словно Довженко его запрограммировал — так и остался «аэроградом»: здесь делают боевые «сушки» и гражданские «суперджеты»[254].
В январе 1934 года в Хабаровске Фадеев участвует в работе XI Дальневосточной партконференции, призывает литераторов активнее и глубже осмысливать дальневосточные темы. Об этом он будет говорить и в Москве, и призыв услышат: на Дальний Восток писатели поедут целыми ротами. Павленко напишет «На Востоке», Фраерман — «Дикую собаку Динго», Кетлинская — «Мужество», Погодин — «Падь Серебряную», Чумандрин — «Бикин впадает в Уссури», Долматовский — цикл стихов…
Фадеева избирают в состав Далькрайкома и дальневосточной делегации на XVII съезд ВКП(б) — «съезд победителей», он же «съезд расстрелянных». Покидая Хабаровск, писатель берет на себя ряд обязательств по вопросам хозяйственного развития региона. Уже в конце января Фадеев — в Москве. Работает на съезде партии, готовит съезд писателей…
Потом он снова поедет в родные края. Надолго. Думая, что — навсегда.
Сразу после Первого съезда писателей Фадеев едет на Дальний Восток во главе целой бригады: Рувим Фраерман, Петр Павленко, Антал Гидаш[255]. Он проведет здесь почти год — с сентября 1934-го по август 1935-го. Оформил командировку от «Правды», надеялся завершить «Удэге». Обещал написать книги о Краснознаменной Дальневосточной армии, о Комсомольске…
В 1934 году Фадеев был в личном плане как никогда одинок. Называл себя «старым седым волком».
Не всё складывалось и в жизни неличной. В июне 1934 года в «Литературной газете» выходит статья Святополк-Мирского «Замысел и выполнение» с резко отрицательной оценкой «Удэге». Фадеева мучают мысли о своей необразованности, о том, что к тридцати трем годам сделано мало. В это междальневосточное лето в шашлычной у Никитских Ворот он случайно встретит бывшего партизана Ильюхова. Скажет ему о том, что хочет вернуться на Дальний Восток насовсем, позовет с собой… Либединский: «Обстановка, сложившаяся вокруг А. А. Фадеева ко времени первого съезда писателей, была настолько для него тягостна, что он все время твердил: „В пустыню, в пустыню!“ Он мечтал о долгой поездке на Дальний Восток…»
Фадеев всерьез думал о том, чтобы переехать в Приморье навсегда. В июле 1935-го говорил «Известиям»: «Писателю трудно плодотворно работать, живя преимущественно в Москве… Придя к убеждению о необходимости переменить обстановку, я решил уехать на Дальний Восток. Дальневосточный край — почти моя родина… Я решил не покидать родной прекрасный край, остаться в Дальневосточном крае, в Москву наезжать изредка». Фадеев завидовал Шолохову, жившему в Вешенской «в тесной близости с людьми, о которых пишет». В Приморье Фадеев хотел найти свои Вешки. «Совершенно свободный, несколько „разочарованный“, что меня красило, — я вернулся на родину с намерением навсегда остаться в крае», — скажет он потом. И еще: «Человек на середине между 30 и 40 годами — вполне уже зрелый человек… Но к тому времени он незаметно накапливает и немало житейского мусора. И в случае какого-то личного душевного кризиса у него появляется желание словно „начать все сначала“, вернуться к истокам своего жизненного пути, к юности…»
252
Еще один «пиарщик» Чугуевки — летчик Виктор Беленко (р. 1947), в 1976 году угнавший со здешнего аэродрома в Японию новейший истребитель-перехватчик МиГ-25, получивший политическое убежище в США и заочно приговоренный в СССР за измену родине к расстрелу.
253
В 1934 году в числе строителей-добровольцев на всесоюзную стройку приедет по комсомольской путевке будущий летчик Алексей Маресьев, а в 1939-м сюда же попадет — но уже не по своей воле — поэт Николай Заболоцкий.
254
В 2016 году первый запуск с космодрома «Восточный» в Амурской области ознаменовал появление еще одного дальневосточного «аэрограда» — космического города Циолковский.
255
Фадеев пытался «выписать» на Дальний Восток еще Луговского и Лидина, но не получилось.