ГЛАВА 34. ОТВЛЕКАЮЩИЙ МАНЕВР
Ни один прибывающий в Каир турист не может обойти стороной рынок Хан-аль-Халили. Разложенным на его прилавках сокровищам позавидовал бы сам Аладдин. Поблескивают в лучах предзакатного солнца груды ювелирных изделий, воздух густ от аромата крепкого кофе, готовящейся на открытом огне еды, запаха тысяч разгоряченных человеческих тел.
На Юкико в многоликой толпе никто не обращал внимания: еще одна заморская гостья с новеньким, видимо, только что приобретенным черным кожаным чемоданчиком. Когда она проходила мимо столика, вокруг которого собрались любители домино, точильщик ножей послал вслед молодой женщине сноп ярких искр.
Свернув в неширокий и на удивление малолюдный проход, Юкико остановилась у входа в магазинчик. Как дойти до него, ей объяснил накануне по телефону профессор эль-Файки. На стекле витрины под арабской вязью шли три слова по-английски: «Антикварная лавка Абдула». Она раздвинула занавес из нанизанных на нити огромных фальшивых жемчужин и вошла. Пол небольшой комнаты был покрыт истертым ковром, на свежевыбеленных стенах в рамках висели несколько выцветших сертификатов департамента древностей. Позади низкого прилавка, полусогнувшись, стоял маленький, похожий на крысу мужчина в галабии и раскладывал под стеклом картонные коробочки – в них на вате лежали выточенные в натуральную величину священные скарабеи из бирюзы. Увидев посетительницу, он улыбнулся, обнажив крупные пожелтевшие зубы.
– Обратиться к вам мне рекомендовали в музее, – сказала Юкико. – Если не ошибаюсь, у вас есть кое-что из последних раскопок под Луксором.
На долю секунды улыбка исчезла, взгляд араба скользнул по черному чемоданчику.
– Кто именно направил вас ко мне?
Японка назвала имя.
– Ах да, конечно! – Мужчина пренебрежительно махнул рукой на скарабеев. – Вещи действительно ценные я храню в другом месте. Эти дешевые поделки предназначены для туристов, а не для истинных коллекционеров. Хотите взглянуть на диковины из Луксора? Прошу наверх.
Поднявшись вслед за Абдулом по узкой скрипучей деревянной лестнице, Юкико оказалась на довольно просторном чердаке, устланном дорогими коврами и обставленном старой кожаной мебелью. В центре помещения стоял бронзовый столик с серебряным кофейником и двумя небольшими чашечками. На полу возле кресла она увидела черный кожаный чемоданчик.
– Приветствую вас, – сказал эль-Файки. – Надеюсь, он не сильно отличается от того, что вы мне описали.
Профессор сидел на кушетке, чуть наклонясь вперед и положив ладони на колени. Юкико внимательно осмотрела чемоданчик.
– Неплохо. Если они и разные, то вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание. Но сможем ли мы использовать этот? – Она тряхнула своим чемоданчиком.
– Когда я покидал президентский дворец, все, кто входит в комиссию, были настроены весьма благожелательно по отношению к доктору Гилкренски. Показания членов экипажа и удивительный феномен, связанный с Великой пирамидой, полностью снимают с его корпорации ответственность за авиакатастрофу.
– А «Минерва»?
– Компьютер был при нем. Предполагалось, что Гилкренски в режиме виртуального времени представит комиссии сцену в пилотской кабине.
– Значит, вечером англичанин покинет Египет?
– Наверняка. Власти горят желанием избавиться от неудобного гостя.
– Ему разрешат перед отлетом побывать в пирамиде? Эль-Файки разлил по чашкам густой дымящийся напиток.
– Официально – нет, но это его не остановит. Гилкренски одержим мыслью, что благодаря своему открытию сможет перенестись в прошлое и предотвратить гибель жены.
Юкико едва заметно нахмурилась. Неужели все ее усилия, все хлопоты по доставке из Киото черного чемоданчика были напрасными? Неужели она просчиталась?
Профессор с шумом втянул в себя горячую черную жидкость.
– Понимаю, о чем вы сейчас думаете. Чтобы попасть сегодня вечером в пирамиду, Гилкренски пойдет на все. Это похоже на фантастику, однако факты, которые нам удалось собрать за последние два дня, свидетельствуют: из-за голографического шоу в пирамиде происходит нечто необъяснимое… При помощи своего сверхнового компьютера доктор Гилкренски надеется установить связь между используемыми в представлении лазерами и появлением кое-каких предметов в крипте. Вот что заставит его вновь отправиться туда сегодня.
– Вы в этом уверены?
– Я разговаривал с ним утром. Он твердо намерен действовать, и не только ради того, чтобы попытаться вернуть жену. В пирамиде исчез его друг, профессор Маккарти. Сегодня Гилкренски предоставляется последний шанс найти его. По дороге в аэропорт Гилкренски рассчитывает ненадолго остановиться в Гизе. По времени его пребывание там должно совпасть с лазерным шоу. Англичанин предложил мне составить ему компанию.
– Тогда вы сделаете следующее. – Она подняла свой чемоданчик на колени и повернула его замками к эль-Файки. – Устройство срабатывает от электронного таймера с задержкой в пятнадцать минут. Когда шоу начнется, вы активируете его, установив на замках код – число девятьсот, а затем открыв и закрыв оба. После этого можете уходить. Пятнадцати минут вам хватит. Если что-то пойдет не так, отключить таймер можно вот этим. – Юкико достала из сумочки тонкую черную пластину, напоминающую калькулятор. Под узким дисплеем находилась красная кнопка.
– Это мне не понадобится, – раздельно произнес эль-Файки. – Я не собираюсь ради собственного спасения ставить под удар выполнение великой миссии.
Юкико хотела перебить его, но египтянин продолжил:
– Между нами и Западом идет война. Запад пока побеждает. Наша культура предается забвению, мусульманский мир слабеет, и лишь очень веские доводы могут наставить людей на путь Аллаха. Для распространения истинной веры нам необходим ваш спутник. Если я включу таймер и скроюсь, Гилкренски может что-то заподозрить, захочет, допустим, вскрыть чемоданчик. Слишком много моих последователей погибли, чтобы сейчас я позволил себе малодушно отойти в сторону.
– Зачем жертвовать собственной жизнью, если в этом нет необходимости?
– Кому, как не вам, понять меня! Мое поражение будет означать, что мир погрузился в бездонную пучину ложных западных ценностей. По улицам наших городов потекут реки крови, идеалы ислама окажутся отброшенными на обочину. Разве японские летчики в годы войны не отдавали свои жизни ради высокой цели?
– Отдавали, но…
– В таком случае не ждите иного и от меня. Я готов умереть за веру. С помощью вашего чемоданчика мы нанесем врагу такой удар, после которого он не сможет оправиться. В Каире вспыхнет исламская революция, а спутник разнесет наши слова по всем континентам. Поднимут головы мусульмане Средиземноморья, Алжира, Боснии, Палестины, Чечни. Гигантская волна пройдет от Багдада до Касабланки. Что по сравнению с этим означает моя смерть?
Юкико протянула египтянину черную пластину:
– Как я сказала, после того как таймер будет активирован, отключить его вы сможете только нажатием красной кнопки. Если же чемоданчик попытаются вскрыть раньше, таймер начнет отсчет времени автоматически. Возьмите!
– Нет. Поверьте, я знаю, что делаю.
– Поздравляю, господин председатель, – сказал Кроуи.
Они стояли в великолепно отделанном фойе президентского дворца Уруба. Между стройными колоннами из белоснежного мрамора сновали чиновники, одетые в штатское сотрудники охраны; члены комиссии уже приближались к выходу, там их поджидали корреспонденты каирского телевидения.
Впервые после гибели Марии Тео ощущал необычайный прилив сил. Джессика Райт осталась довольна, когда он, связавшись через «Минерву» с Лондоном, предложил ей подготовить для завтрашнего заседания совета директоров отчет об успешном завершении поездки. Сейчас Джессика, должно быть, составляет пресс-релиз, в котором непременно будут подчеркнуты достоинства разработанного под руководством Билла Маккарти самолета «уисперер». Билл… Что скажет Тео его родственникам, если вечерний эксперимент закончится неудачей?