Тео ощутил, как его сердце сжимает когтистая лапа первобытного страха.
– Джессика?
– Угадали, доктор. Ваш друг, коллега и бывшая любовница Джессика Райт. «Бонбон» она избрала паролем для своего компьютера, правда? Так назывался кондитерский магазинчик ее отца. Я хочу, чтобы перед смертью вы узнали, какую неоценимую услугу оказала мне Джессика Райт.
– Кто… вы?
Юкико сбросила на плечи капюшон.
– В Японии меня зовут Юкико Фунакоси, а отцом моим был Сэмюэл Ротсэй. Его вы тоже знали?
Голова Гилкренски запрокинулась еще дальше. Из наушника на полу донесся едва слышный голос Марии.
– Вы погубили мою семью. Ваша ложь обрекла на смерть мою мать, обманом вы попытались захватить контроль над корпорацией моего отца. У вас нет чести. А у него она была! Вот этим мечом он лишил себя жизни, и этот же меч сейчас оборвет вашу!
Где-то над головой Гилкренски услышал ужаснувший его звук – женщина достала меч из ножен.
– Но прежде вам придется испытать еще большую боль и узнать, каким образом Джессика Райт продала мне вашу душу. Ведь это она направляла все мои действия!
– Она не могла…
– Это получалось у нее просто великолепно. Она сгорала от ненависти к вашей жене. А за то, что Джессика помогла мне обойти все предпринятые вами меры безопасности, я убила Марию. И убила ее с радостью – зная, какое страдание доставит вам ее смерть. Отец погиб у меня на глазах, доктор Гилкренски, и погиб из-за вас. Что испытали вы, глядя в пламя, которое пожирало вашу жену?..
Жуткий, нечеловеческий крик ударил из висевших на стенах динамиков. На долю секунды поднятый над головой Тео вакидзаси повис в воздухе, и в это мгновение тонкий, ослепительно красный луч лазера ударил в державшую его руку, с хирургической точностью вскрывая кожу, мышцы, сухожилия и вены.
Гилкренски ощутил на шее струйки горячей крови. С сухим стуком упал на каменный пол ставший бесполезным клинок. Голова Тео высвободилась из захвата, он приподнялся на колени, нащупал у ног наушник, склонился над чемоданчиком – осталось тридцать секунд…
– Мария! Лазер! Перережь проводок!
– Тео! Я ничего не вижу! Мост Эйнштейна – Розена… Окончание фразы заглушил треск статического электричества.
Цифры продолжали бег: 27… 26… 25… От стены, где, скорчившись, сжимая правую руку левой, лежала Юкико, донеслось:
– В кошельке на груди… под локтем… пульт дистанционного управления…
Гилкренски без колебаний откинул пропитавшуюся кровью полу ее костюма, нащупал острые кусочки пластмассы.
– Он разбился!
– Тогда мы умрем вместе! Это… карма… воздаяние за то, что мы друг другу сделали…
Погребальную камеру заполнил яркий пульсирующий свет. Тео невольно повернул голову к крипте: неужели он и в самом деле видит мост в прошлое? Перед глазами мелькнули лица Мэри Энн Фоули, Джессики, Билла Маккарти…
Внезапно Гилкренски понял, что знает, чем являлся странно изогнутый кусочек алюминия, знает, почему четыре тысячи лет крипта простояла запечатанной. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в ноге, он подхватил черный чемоданчик и шагнул навстречу сияющему золотому диску, к воротам в бесконечность…
Цифра «три» на колесике сменилась двойкой, отдаленным эхом прозвучали в ушах чьи-то голоса… раздался низкий, потрясающей мощи звук…
Когда Тео пришел в себя, свечение уже ослабевало.
– Тео! Тео! Ты меня слышишь?
Он с трудом поднял голову и осмотрелся: робот, видеокамера, динамик, лужа крови у ниши в стене и сверкающий короткий меч на полу.
– Где женщина, Мария? Где Юкико?
– Я не знаю, – прозвучало в наушнике. – Кто-то отключил питание от установленных в пирамиде камер и динамиков.
– Это она! Чтобы иметь возможность скрыться! Что ты с ней сделала лазером, Мария? Она выживет?
– Если не потеряет слишком много крови, – с едва слышным сожалением ответила Мария. – Я знаю, что нарушила законы Азимова, но другого способа предотвратить твою гибель не было.
– А вопль?
– Какой вопль?
– Тот, который я услышал перед тем, как вспыхнул лазер. Мне показалось, от ярости кричала женщина. Не ты?
В наушнике раздался треск электрических разрядов.
– Видимо, это было воздействие неизвестного поля, Тео. Я бы советовала тебе как можно быстрее выбираться из пирамиды. Египетские власти наверняка захотят узнать подробности происшедшего, а ведь завтра ты должен быть в Лондоне, правда?
– Правда. – Гилкренски поднял с каменных плит меч, завернул его в оставленный Юкико капюшон. – Нам нельзя опаздывать.
ГЛАВА 36. БОНБОН
– С Тео все в порядке? – подавшись вперед, в третий раз спросила Джессика Райт. – Сотрудник египетского посольства сказал, что он ранен и были другие жертвы.
Тони Делгадо провел рукой по покрытой двухдневной щетиной щеке, поднял к глазам лист факса.
– Успокойся, Джесс. Вчера около полуночи председателя посадили в Каире на борт самолета. Несколько часов назад самолет совершил посадку в Хитроу. Египетское правительство заявило официальный протест, и сейчас доктор Гилкренски вместе с майором Кроуи объясняются в министерстве иностранных дел.
– Но в каком он состоянии?
– Убитых двое: Макгуайр и профессор эль-Файки, оказавшийся исламским фундаменталистом. Это он привез в лагерь бомбу. Детали случившегося пока неизвестны, однако с доктором Гилкренски ничего страшного не произошло. Он должен подъехать с минуты на минуту. Ты же знаешь, утром движение в Лондоне…
Раздался зуммер интеркома.
– Председатель, мисс Райт.
– Спасибо, Шейла!
Джессика бросилась к двери – в кабинет, опираясь на алюминиевую палочку, уже входил Тео. На левой лодыжке тугая повязка из эластичного бинта, на кожаной куртке – грязь, джинсы – в пятнах крови. Когда-то белая рубашка, мокрая от пота, прилипла к телу.
– Извини, Джесс, – коротко сказал Гилкренски. – Переодеться не было времени.
За ним следовал майор Кроуи, который выглядел ничуть не лучше босса: въевшаяся в темно-синий пиджак пыль и глубокая, покрытая коркой запекшейся крови царапина на лбу. В правой руке Кроуи держал «Минерву».
– Господи! Да вы прямо с поля боя! – воскликнула Джессика. – Садитесь, сейчас я налью вам чего-нибудь выпить!
Гилкренски отрицательно покачал головой:
– Я хотел бы поговорить с тобой наедине, Джесс. Глаза их встретились.
– Тебя смущает присутствие Тони?
– У меня вопрос личного характера. Джентльмены, – повернулся он к Делгадо и Кроуи, – не могли бы вы нас оставить ненадолго?
Тони обвел взглядом присутствующих.
– Давайте пройдем ко мне, майор.
– Я приглашу вас, когда мы закончим, – бросила вслед мужчинам Джессика и опустилась в кресло. – Слушаю, Тео. В чем дело? Я виновата, что не дала тебе задержаться в Каире еще на одну ночь? Тебе грозил арест, и я…
– Бонбон, – негромко сказал Гилкренски. Выдвинув стул, он сел напротив Джессики, морщась от боли и устраивая между ногами алюминиевую палочку.
– О чем вы, господин председатель?
– Так назывался магазин твоего отца в Лоуистофте. Ты рассказывала мне о нем в Бостоне. «Определяющий момент», помнишь? А потом ты сделала это название паролем для своего компьютера. И многим он известен?
– Я… не знаю!
– Во всяком случае, для Юкико Фунакоси он не представляет тайны. Японка заявила, что пароль ты дала ей в обмен на некоторые услуги с ее стороны.
– Что?
– Прекрати эту игру, Джесс! А я-то думал, мы друзья!
Джессика потрясла головой, как бы пытаясь стряхнуть остатки дурного сна.
– Ничего не могу понять, Тео! Я полночи провела у телефона, чтобы вытащить тебя из Египта, я устала. То, о чем ты говоришь, – загадка. Единственный известный мне Фунакоси – это глава «Маваси…» – черт бы его побрал – «…Сайто»!
– Может, тогда мне следовало бы назвать другое имя – Ротсэй?
– Тео, ты рехнулся! Пирамиды лишили тебя разума! Я позову Тони!
Рука исполнительного директора потянулась к кнопке интеркома, но Гилкренски с силой припечатал ее ладонь к поверхности стола. Джессике стало страшно. Вскочив, свободной рукой она принялась колотить Тео по плечам.