Рыбий Глаз промолчал, а молчание — знак согласия.
— Так вот. Пока мы ходим — проверь работоспособность всей оргтехники, разбери канцтовары и вообще выясни, чего у нас есть, чего нет. Вопросы?
— Мы поможем, — подал голос Хохолок. — Один фиг делать нечего пока.
— Валяй. Если что, внутренний системщиков — сто двадцать шесть.
Не стану описывать следующие полтора дня, они были насыщены хождениями, раскладываниями, перетаскиваниями, знакомствами, но к вечеру субботы вроде все устаканилось. Юниоры остались в редакции, а я поехал домой. Они молодые, у них силы есть, а у меня нет. Мне надо регулярно есть и спать.
Я вошел в квартиру и только шагнул за порог, как зазвонил мобильник.
— Але, Киф, это Зимин.
— Добрый вечер.
— Ну да. Киф, в понедельник, часов в двенадцать, будьте на работе, обязательно.
— Хорошо. А что такое?
— Да ничего, просто, возможно, наш безопасник подъедет, помните, мы говорили?
— Хорошо.
— Как молодые?
— Ну как. По зубам всем морально съездил — забегали.
— Это правильно. Все, отбой.
Я убрал трубку в карман и понял, что не хочу ни есть, ни спать. Вот такое свинство. Я посмотрел на часы — около девяти. Ладно, коли ничего не хочу — пойду гляну, как там плавание. А ну как уже на дне морском лежу и меня раки харчат?
Я лег в капсулу и вошел в систему.
Я не лежал на дне морском, и водоросли не оплетали мои ноги. Я стоял на берегу Великой реки, и солнце начало погружаться в ее волны. За спиной был лес, передо мной — речная гладь. "Светляка" нигде видно не было. Убежали деревянные лошадки, пароходики бумажные уплыли…
— Сходил за хлебушком, — присвистнул я и открыл карту.
Я не доплыл до Монтрига порядочно, где-то день пути. Посмотрел, что есть рядом — может, куда дойти получится, чтобы хоть у надгробия зафиксироваться. Не приведи господь, грохнут. Оказалось, что в часовой доступности от места, где я оказался, есть только один населенный пункт. Под названием Снэйквилль.
Глава 9,
в которой герой попадает в невеселое место
Ну нечто вроде этого я и ожидал. С моим-то цыганским счастьем рассчитывать на кренделя небесные глупо. Если есть возможность попасть в такое место, от посещения которого все меня усиленно отговаривают, то я в него непременно попаду.
Я еще раз посмотрел карту. До другого населенного пункта на глазок полдня пути. До пострадавшей от чужих разборок деревни — час. До наступления темноты — часа полтора.
"Надо идти в Снэйквилль, — решил я. — На край, приду туда — и "логаут" нажму. Там всякая дрянь, говорят, только по ночам творится".
Лес тут был не такой, к которому я уже привык за время игры. Буреломный был лес. По сравнению с каким-нибудь Фладриджем и его интеллигентским леском — тайга красноярская против германского леса, да и только. Я преодолевал завалы, перелазил через упавшие стволы и продирался сквозь кустарник — в общем, испытывал сомнительные туристические радости.
И как люди за всем этим за свои деньги в отпуск ездят? Нет, я не против, ни боже мой, но и понять не в состоянии. И это я еще без рюкзака за спиной! Я когда в метро бываю, там иногда вижу вот таких забавных людей. Они идут с гигантскими рюкзаками, величественные, как мамонты, сзади к рюкзаку у них обязательно пристегнута сидушка из какого-то прорезиненного материала, вся такая зачуханная и костром прожженная, на них надета шапочка-петушок или мятая панама с веревочками и взгляд такой неземной: мол, не поймете вы нас, детей лесов. Лесов, ага. На электричке километров за восемьдесят отъехать, куда-нибудь до Вереи, там протопать километров десять — двадцать, костер разложить и песни под гитару орать до полуночи. Нет, каждый отдыхает, как может. Но мне — не понять.
Вот и этот лес меня жутко бесил. Ну не любитель я всего такого. И что еще забавно — я шел уже с полчаса, но не встретил ни одного врага. Ни гоблинов, ни диких зубастых волков, ни хедов (это нечисть такая, с длинными волосами и луками. Опасны, мстительны, дальние родственники гаррид). Никого. Все как повымерли.
И только я об этом подумал, перелезая через очередной поваленный ствол, как услышал:
— Хрю!
Я встал на ноги и посмотрел, что это за "хрю".
"Хрю" оказалось нехилое — здоровенный кабан, заросший рыжей шерстью, где-то метра с полтора в холке и с наглой клыкастой мордой.
Он стоял на противоположном от меня конце маленькой полянки, буравил меня своими глубоко посаженными глазками и, казалось, думал: "Вот я сейчас тебя".
Я пригляделся. Опаньки. А он еще и именной. Над ним была надпись "Эриманф". Стало быть, квестовый. Интересно, но нелогично. Тут же поблизости с населенными пунктами беда. Ни фига себе квест, если для его выполнения полдня ноги бить надо. А может, он от Снэйквилля остался?