– Точно вы родня, – сообщила ему Айболитка. – Сомнений никаких нет.
– Ладно, по составу решили, – подытожил Гедрон. – Но это только первый вопрос. Есть другие, и много. Но, думаю, их мы обсудим не здесь и не сейчас. В воскресенье встретимся и пообщаемся. Хейген, организовать залу какую-нибудь во дворце реально? Хорошая нейтральная территория, для круглого стола – самое то.
– Не вопрос, – тут же ответил я. – Договоримся. Кро?
– Сделаю, – буркнула девушка.
– Да, если меня не будет, то именно Кролина будет представлять интересы нашего клана, – сразу добавил я. – И в воскресенье, и вообще.
Собственно, на этом деловая часть закончилась, а вскоре народ начал потихоньку расходиться.
Лично я посмотрел ещё минут пять на то, как Трень-Брень уворачивается от гномьих топоров, и покинул игру.
О чём, кстати, почти сразу и пожалел. Там было спокойней, чем в реальной жизни.
Такой ругани, как та, что меня встретила вне игры, я не слышал давно. Но не это главное. Я даже не подозревал, что Вика такие слова знает. Ясно, что она не девочка-одуванчик, но всё же…
Причём весь этот текст она выдавала в телефонную трубку, почти крича, и с невероятно злобным выражением лица.
Одно хорошо – я попал на самый финал. Вика выпалила ещё одну матерную тираду, закончила её фразой «Чтоб ты сдохла!» и метнула телефон в стену.
Тот жалобно хрустнул и упал на пол уже в виде трёх отдельных частей.
– Ужинать будешь? Есть эскалопы и пюре, – поинтересовалась у меня девушка совершенно нормальным тоном. – Я разогрею.
– Буду, – опасливо ответил я, выбираясь из капсулы. – Слушай, а это что сейчас было?
– Не «что», а «кто». Сестрица моя, – охотно отозвалась Вика и пнула ногой обломки телефона. – Сучка драная, из-за неё хорошую вещь разбила. Иди, руки мой.
– Сестрица? – насторожился я, ибо повод для беспокойства имелся. – Чего хотела?
– Поди пойми, – передёрнула плечами девушка. – Орала что-то невнятное, как всегда, винила всех во всём, под конец угрожать начала.
– Тебе? – уточнил я.
– Обратно – всем, – развела руки в стороны Вика. – Всему миру. Ну, и нам с тобой в том числе. Мол, у неё есть новые друзья, которые дадут трындюлей тем, кто встал на её пути или, того хуже, позволил себе её, любимую, обидеть.
Новые друзья. Как интересно. И, надеюсь, интересно не только мне, но и ещё кое-кому, поскольку такую родню грех не сдать кому следует. А ещё лучше её изолировать в те места, где на дверях ручек нет, отсутствуют зеркала и стены мягким войлоком обшиты.
– Причём тебя она особо упоминала, – Вика подобрала останки телефона. – И исключительно в крепких выражениях. Слушай, вот чего она такая завистливая? Ну да, старая дева, ну да, не красавица. Так порадуйся за сестру, за то, что у неё, в отличие от тебя, сложилось. Нет! Надо всё обгадить, обхаять! Что за натура? Ух, Киф, как она тебя не любит.
– Что тоже достижение, – потёр загривок я. – Не зря жизнь прожил.
– Это да, – признала Вика. – Чего встал? Ужинать пора! Марш руки мыть – и за стол!
Её сестрицу я слил Азову тем же вечером, как и планировал. Илья Павлович внимательно выслушал меня, привычно похмыкал в трубку и велел особо голову себе не забивать. Мол – всё под контролем. Собственно, после этого я и начал немного нервничать, поскольку знаю его «всё под контролем». Когда он так говорит, меня либо по почкам бьют, либо гоняют как зайца по кустам. Москва – город больших возможностей, у нас что угодно купить можно, даже большую и тяжёлую подвесную авиационную бомбу. А уж снайперскую винтовку – вообще как делать нечего, были бы деньги. «Бам» – и мои мозги уже на мостовой или на стене. Невесёлая перспектива. А это учительница, ей трудолюбия, изобретательности и упорства в достижении цели не занимать. Учителя и врачи – люди из металла особой закалки. Они бюджетники, они в этой жизни ничегошеньки не боятся, им ад санаторием покажется.
И что это за «новые друзья»? Кто они?
Но «проставу» Ксюши пропустить было нельзя. Это святое. Да и вообще у меня впереди других праздников не предвидится. Головной боли – хоть отбавляй, а хорошего – фигу с два.
– Айда в боулинг! – предложила вдруг громко Таша, обозревая разорённый стол. – Там весело, там пиццу можно заказать. И колечки кальмаровые в кляре.
– Шары катать! – заорал Стройников, вскочил на ноги и вильнул бёдрами, уперев руки в бока. – Я еду!
– Мы тоже, – лукаво подвигав бровями, сообщил всем Петрович, подбираясь поближе к Ксюше. – Да?
– Да, – немного испуганно подтвердила бедняжка, прикидывая, куда бы ей улизнуть. – Вика, вы же с Харитоном Юрьевичем с нами отправитесь? Ну, правда же?