— Хорошо, давайте дальше, — кивнул головой Матерс, даже не пытаясь вникнуть в сказанное. — Но какое мне дело до всего этого?
— Это несерьезный вопрос, — прохрипел Демминг. Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, предоставив инициативу разговора Ростоффу.
— Мы намерены придать всему этому патриотическую окраску, — проговорил Ростофф. — Смысл деятельности Корпорации Донала Матерса не должен сводиться к примитивным корыстным интересам. Вы будете президентом и председателем правления, но не будете владеть ни единой акцией. Это должно произвести впечатление на наших обывателей.
— Но на что же я буду жить? — негодующе воскликнул Матерс.
— Вы будете получать доход от Корпорации. Конечно, вы сможете пользоваться прибылью неограниченно. Вы не получите ни одного псевдодоллара в виде зарплаты, но какая разница, если ваши доходы не ограничены?
— Никакой, — раздался хрип Демминга.
— А как к этому отнесется Космическая Служба? Офицеры никогда…
— С завтрашнего дня вы уйдете в отставку, — объявил Ростофф.
— Это не пройдет. Мне не уйти в отставку, тем более во время войны. Кроме того, это повредит моей репутации.
Ростофф разразился смехом.
— Еще как пройдет! Во первых, вы можете уйти в отставку, когда захотите. Ведь теперь вам позволено все. Во вторых, мы мобилизовали для вас целый взвод писателей и составителей речей. Все будет устроено, как проявление высшего патриотизма, ведь вы посвящаете себя неприбыльному делу и хотите решить проблему нехватки урана.
— Вам лучше перебраться в мои апартаменты, — проговорил Демминг. — Завтра нанятые нами люди проведут с вами беседу. Им нужно ознакомиться с вашим стилем речи, и они поработают над вашим имиджем. Кроме того, мы нашли двоих актеров, которые тоже потренируют вас. А затем над вами поработают гримеры.
— Гримеры!
— Обязательно, — заметил Ростофф. — Важно все, начиная от стрижки и кончая фасоном одежды. Мы обдумываем новый стиль одежды, который вам предстоит сделать модным. В нем максимум простоты. Вы будете ярко выраженным героем-патриотом, презирающим дорогие и вычурные шмотки, роскошные машины и все прочее в том же духе.
— Но почему?
Ростофф вздохнул.
— Сегодняшний уровень жизни слишком высок. Чтобы его обеспечить, нужно платить работникам огромные деньги. Мы собираемся урезать заработную плату, во имя интересов обороны, конечно. Придется снизить ее до прожиточного минимума.
— Вот именно, — промямлил Демминг, — а то эти ублюдки разжирели, как свиньи.
«Кто бы говорил о свиньях», — подумал про себя Матерс.
— В быту, у себя дома, вы можете делать все, что хотите, — напутствовал Ростофф. — Ешьте, пейте, носите, что хотите. Но в обществе вы должны быть простым, серьезным, презирающим личные блага молодым человеком, каким и приличествует быть герою.
Раздался удовлетворенный вздох Демминга, и он проговорил:
— Акции, которые мы будем продавать, дадут небольшие дивиденды, очень небольшие. Но будут еще привилегированные акции, дивиденды от которых зависят только от доходов Корпорации. Макс и я станем собственниками привилегированных акций, но этот факт не должен придаваться огласке. Надеюсь, вы не против того, чтобы не оглашать эту информацию — из соображений национальной безопасности, если хотите.
— Величайшее жульничество века, — пробормотал Дон.
— Не века, а всей истории, — с волчьей ухмылкой поправил его Ростофф.
— И вы называли меня жуликом, — язвительно произнес Дон.
Вновь послышалось пыхтение Демминга: — Давайте закруглимся с этим и позовем юристов. — Он тяжело приподнялся, подошел к столу, щелкнул выключателем одного из экранов и произнес: — Дирк!
Дирк Босх, его секретарь-бельгиец, появился из той же двери, откуда ранее вышел Демминг.
— Впустите сюда юристов. У нас полно бумаг, так что мы завалены работой до конца недели.
— Постойте-ка! — перебил Дон. — А что, если я скажу — нет?
Ростофф сухо рассмеялся:
— Включая вас, здесь нас четверо, кто знает, что вы — трус, а не герой.
Матерс потерял счет приходившим и уходившим юристам. Все это были крупные специалисты в своем деле, весьма почтительно относившиеся к Ростоффу и Деммингу. Встреча с Матерсом явилась для них событием, поскольку они не видели еще этого героя живьем. Двое даже попросили у него автографы, сославшись на детей, их коллекционирующих. Впрочем, Дон не сомневался, что они сами мечтали получить его автограф, а дети — это просто повод.
«Похоже, мне никогда не разориться, — саркастически ухмыльнулся про себя Матерс. — Даже если все сложится худшим образом, я всегда смогу встать на углу и продавать автографы, скажем, за пять псевдодолларов».