– А у садовника должен быть топор… Угадать, Костя, зачем ты сюда пришел?
– Угадывать – не надо. Останешься?
– Прости, Костя, – ухожу.
Нет ни одной настоящей причины, почему я уходил. Но у меня действительно было предчувствие.
Оборудование, заказанное мною: несколько сотен камер, микрофонов и тысяч соединений, – устанавливали почти неделю. Еще неделя ушла на всевозможные отладки. А еще через месяц проблема кадров в «Объединенных системах» была решена. Не то чтобы мне удалось решить вопрос текучки… Просто теперь текучка не казалась чем-то угрожающим. По количеству кандидатов на место мы проигрывали ВГИКу, но обгоняли МГУ.
Вероятно, из-за острого приступа жадности Костя выплатил мне еще одну премию – в обмен на отказ от авторских прав на проект. Проект, напрочь лишивший компанию кадровых проблем, я назвал простенько и со вкусом – «Командный дух». Не верю, что вы не видели: «Каждый день на канале СТВ – единственное реалити-шоу про жизнь офиса». Рейтинги зашкаливают. Этажи без стен для телевидения – лучше не придумаешь. Думаю, если Хана снова решит кого-то убить, она сможет объявить конкурс среди желающих стать жертвой звезды.
Чувство счастья от того, что будильник не нужен и что все равно – суббота или понедельник… еще не успело притупиться, когда почтовый ящик начал наполняться предложениями от потенциальных клиентов. Борьба с угрозой нашествия денежных знаков шла с переменным успехом. Лень и жадность с трудом пытались выявить сильнейшего, а поле битвы утешало себя спиртным, и вдруг мое предчувствие обрело плоть…
Молния, прорезавшая воздух моего двора, обошлась без грома. Зато теперь между соседскими автомобилями висела огромная маслянистая капля. В последний раз я ее видел, когда Элли бросила меня, в знак прощания сделав круг над домом.
Я не дождался звонка, стука в дверь или вежливого покашливания. Элли просто материализовалась у меня на коленях, как будто никуда не улетала.
– Соскучился?
Через несколько минут она снова улетит, но на этот раз в экипаже космической яхты найдется место для специалиста по информации. Я действительно соскучился.
Сегодня она не маскировалась, зачем? Несмотря на лиловый оттенок кожи, довольно сильно выпирающие клыки, остроконечные уши с кисточками а-ля рысь, она была мне милее любой женщины этой планеты. И дело даже не в том, что мы земляки.
Денис Чекалов
Я хочу похудеть
Питер Кэнди нерешительно остановился возле вывески. Яркие, завораживающие буквы гласили:
Слова подкреплялись портретом высокого атлета, который улыбался так зажигательно, словно рекламировал заодно и зубную пасту.
Питер понимал, что похудание не сделает его похожим на мускулистого красавца, изображенного на фотографии. И все же смотреть на веселого плейбоя и думать, что сам станешь таким, было приятно.
Потом Кэнди перевел взгляд на свои руки. Пальцы были толстыми, словно сардельки. Живот выпирал так сильно, что давно пришлось отказаться от ремня.
Он вспомнил, каким стройным и красивым был в школе. Вновь ощутил легкое, досадное удивление, когда, чистя зубы, однажды почувствовал появление небольшого брюшка. Тогда казалось, что избавиться от полноты просто, – всего лишь поменьше есть и больше двигаться.
Питер следил за собой, ел мало, много гулял, а потом снова срывался и уминал по четыре пачки печенья за вечерним телесериалом.
«Нельзя же оставлять мозг без питания, – виновато говорил он сам себе. – Лучше чуть-чуть потолстеть, чем сжечь нервную систему».
И вот теперь он стоял, толстый, словно раскормленный бегемот, и с мучительной тоской глядел на стройного красавца, которым мог бы стать сам.
А почему бы и нет? «Я просто зайду спросить», – решил он. Когда Питер толкнул прозрачную дверь, его снова охватила нерешительность, но было уже поздно.
Он представил себе, как глупо будет выглядеть, если сейчас развернется и уйдет. После такого позора у него уже не хватит смелости вернуться сюда. Поэтому он вошел.
Его охватили холодные объятия кондиционера. Рядом, словно принесенный свежим ветерком, появился менеджер.
– Добро пожаловать в «Стройность», – произнес он. – Я Стив Резерфорд. Хотите посмотреть наши проспекты?
Питер топтался посреди холла, чувствуя себя неловким и неуклюжим – словно взрослый даун, забравшийся в детскую песочницу.
Глянцевая реклама скользнула ему в руку.
– Это безопасно? – спросил он.
– Абсолютно, – заверил Резерфорд. – У нас двести шестнадцать отделений по всей стране. И ни разу – ни разу! – не возникло никаких проблем.
Питер открыл проспект. В основном тот состоял из фотографий. Три стройные девушки играют в мяч на пляже. Парень легко идет по тропинке, перекинув пиджак через плечо.
Кэнди смотрел на эти снимки, как маленький ребенок листает книжку со сказками. На этих страницах он видел волшебный, прекрасный мир, в который так хотел попасть, – мир худых.
Только теперь он понял, как сильно желает этого.
– Это больно? – чуть слышно спросил он.
– Ничуть! – Голос Резерфорда был мягок, но в то же время полон уверенности. – Вы даже ничего не почувствуете.
Питер еще помусолил проспект.
– Я вот не очень понял, – произнес он. – Это что, вроде липосакции?
– Липосакция осталась в далеком прошлом, – сказал менеджер. – Наша технология совсем иная – быстрая, надежная, даже приятная.
Взгляд Питера устремился к дальней двери с надписью: «Войди и стань стройным!» Потом он глянул на выход. «Зайду через неделю, а пока подумаю», – решил Кэнди.
– Пойдемте? – предложил Резерфорд.
Сердце Питера ухнуло, и он вдруг до боли ярко представил себя стройным, мускулистым и красивым.
– Конечно, – ответил он, позволяя менеджеру увлечь себя вглубь салона.
Через час с небольшим Питер Кэнди разглядывал себя в зеркало – со смешанным чувством восторга и недоверия.
– Неужели это я? – бормотал он, проводя пальцами по щекам – и не узнавая ни тех ни других.
– Прекрасно выглядите, мистер Кэнди! – вкрадчиво произнес Резерфорд. – Возьмите эту карточку – подарок от фирмы. Покажите ее в магазине «Смайтерс» и получите скидку на любую одежду и обувь. Думаю, вам захочется обновить свой гардероб… Вызвать такси?
Потом менеджер долго стоял в дверях салона, наблюдая за отъезжающей машиной и приветливо улыбаясь. Питер несколько раз оглянулся и даже махнул рукой, как маленький мальчик.
Резерфорд зевнул, бросил взгляд на часы и неторопливо вошел в салон. Опустил жалюзи – пора было закрывать. Из боковой двери вышел его помощник, на ходу просматривая бумаги.
– Удачный день, патрон, – сказал он. – Можно будет открыть еще пять салонов в Луизиане и три в Массачусетсе. Многие приходят к нам по второму, третьему разу.
– Нет смысла сдерживать себя, когда похудеть так просто, – заметил Резерфорд. – К счастью, и нам с тобой можно больше не притворяться.
Его голова стала расти, покрываясь длинной голубой шерстью. Глаза разошлись в стороны, освобождая место для третьего.
– Человеческий облик забавен, но со временем начинает сильно докучать, – бросил Резерфорд.
С помощником произошло такое же превращение. Почесав длинным, изогнутым когтем перепончатые уши, он произнес:
– Корабль-челнок готов к отправке. Прикажете грузить человеческую ворвань?
– Конечно.
Резерфорд усмехнулся:
– Знаешь, я работал на многих планетах. Но лишь здесь скот так послушен и глуп, что сам приходит в наши мясные лавки – и потом снова бежит откармливаться. Только представь себе: эти военные сперва хотели их завоевывать!