— Если мы не найдём его до утра, то уже не имеет смысла, Гарри, — сказала она. — У него свои понятия о судьбе и новой жизни.
— Знаешь что, дорогая, — Джинни со стуком поставила перед ней чашку. — Мы найдём его, и он так от меня получит за свои эти закидоны, что забудет, что такое жизнь, вообще! Как он мог все бросить! Меня бросить!
Джинни была похожа на мать. Так сильно похожа, что Гермиона не могла не улыбнуться.
— Эй, ау! — донеслось из прихожей. — Есть кто?
— Это Чарли? — удивилась Гермиона.
— Билл, они похожи, когда орут, — хихикнула Джинни. — Мы здесь!
— Тогда идите и помогите мне.
Переглянувшись, все трое бросились в прихожую.
— Не знаю, что случилось, но он в отключке. — Билл, не стесняясь, сгрузил на пол Скабиора.
— Как ты его нашёл? — поразился Гарри.
— Скорее, он меня. Выпал прямо на меня из паба. Я сначала подумал, что беда, но потом понял, что он просто мертвецки пьян.
— А где паб? — деловито обшаривая бездыханное тело, спросил Гарри.
— Да на побережье, в деревне недалеко от Ракушки.
— Судьба — страшная штука, Гермиона, — хохотнула Джинни. — Давайте перенёсем его в гостевую комнату.
— Нет. — Гарри решительно покачал головой. — Мы положим его спать у Гермионы на диване. Он же тогда решит, что это судьба попробовать ещё раз.
— Но это нечестно, — возмутилась Гермиона. — Я не хочу его обманывать.
— Почему нечестно? — Гарри состроил умное лицо. — Его нашёл Билл — это судьба. Он принёс его сюда — это тоже судьба. Ты была здесь — опять судьба. А то, что мы не будем следить за тем, чтоб он не помер, потому что мы молодожёны — что это, если не судьба? Билл, помоги-ка мне.
***
Скабиора Гермиона разрешила уложить на кровать и, когда Гарри и Билл ушли, сама легла рядом. Она думала, что заснёт, но так и не сомкнула глаз до рассвета. Её пугало, что он не шевелится и дышит едва слышно. Так она и лежала почти всю ночь, смотрела на него, иногда водила пальцами по его лицу, перебирала на удивление мягкие волосы. Она снова сняла с него ботинки и все думала, что она скажет, когда он проснётся. Она даже применила несколько раз отрезвляющее, но ничего особенно не изменилось.
На рассвете Скабиор, наконец, пошевелился и даже сделал попытку повернуться на бок, и Гермиона, вздохнув с облегчением, наконец уснула. На пару часов. А потом её разбудил будильник. Открыв глаза, чтобы посмотреть на спящего Скабиора, она тут же подскочила: место рядом с ней пустовало. Неужели он проснулся и ушёл? Гермиона прислушалась. В ванной шумела вода. Вздохнув с облегчением, Гермиона отправилась на кухню готовить завтрак. Из того что осталось. В супермаркет она так и не сходила.
Скабиор появился через пять минут. Молча стоял в дверях и смотрел на неё. И взгляд этот был ужасно злым.
Гермиона подала ему кружку с кофе.
— Я, видимо, должен был особенно уточнить, чтобы ты не ходила за мной? — холодно спросил он.
— А я и не ходила. Билл пошёл пропустить стаканчик в пабе у дома, и ты на него выпал. Он принёс тебя к Гарри, а они с Джинни решили, что не могут тобой заниматься, и перенесли ко мне.
— Драккловы Уизли. Они везде, — фыркнул Скабиор, отпивая кофе. — А это, значит, моя новая жизнь…
— Чем-то не устраивает?
Скабиор пожал плечами.
— Я жив, значит, все нормально. Завтраком угостишь?
— Овсяная каша.
— Терпеть не могу, давай. — Скабиор уселся на стул.
— Я думала, что после такого пьянства ты не сможешь есть неделю. — Гермиона поставила перед ним тарелку.
— А я не пил. — Скабиор понюхал кашу и, зачерпнув её ложкой, отправил в рот. — Пара стаканов огневиски не в счёт. Я встретил старого… Работали вместе, короче. Мы выпили, и я почувствовал, что засыпаю. Понял, что дело дрянь и надо валить. Потом не помню. Значит, все сработало как надо.
— Ты так спокоен.
— А есть повод нервничать?
— У тебя не получилось сбежать и начать новую жизнь.
— Почему не получилось?
— Но…
— Ты думаешь, что я хотел сбежать от тебя? Или вообще забиться в какой-нибудь угол, чтоб меня не нашли?
— Выглядело похоже.
Скабиор рассмеялся.
— Вовсе нет. Я просто не знал, что дальше делать. В такие моменты нужно довериться судьбе. Если потерялся, она вернёт тебя на место.
— А теперь что?
— Для начала я найду этого кретина и заберу у него свои вещи. Потом зайду к Биллу и поблагодарю, потому что с большой вероятностью меня бы там прирезали. Потом надо подумать, чем я теперь буду заниматься. В Азкабан не хочу больше. Думаю, ещё один скандал с мамой вернёт мне её расположение. Ну и, раз уж я все равно в Лондоне…
Скабиор замолчал и, положив ложку, посмотрел на Гермиону.
— Ну, ты помнишь про подходящий момент, да? — выдохнул он.
— Серьёзно? После всего этого? — Гермиона вскочила от негодования. — Мы видели друг друга голыми. Мы чуть не умерли вместе, а тебе нужен какой-то подходящий момент?
— Надо было вчера так сказать, — заметил Скабиор, вставая.
— Ну, я не догадалась как-то… — Гермиона смотрела, как он медленно обходит стол. Сердце снова зачастило. Сейчас? Это произойдёт сейчас? Она даже зубы не чистила. — Я опаздываю на работу.
Проскользнув мимо, она понеслась в ванну.
— А я говорил тебе: подходящий момент очень важен, — донеслось до неё. — Я вечером зайду, сходим куда-нибудь.
Гермиона услышала, как хлопнула входная дверь, и вздохнула. Если у них и правда получится хоть раз хотя бы поцеловаться, она начнёт верить в судьбу.
========== Эпилог ==========
Это случилось в конце сентября под фонарём в городском парке. Через месяц после свадьбы Джинни и Гарри. За это время Скабиор успел съездить к Чарли в Румынию и обзавестись великолепным шрамом над правым глазом. А Гермиона пошла на повышение и теперь возглавляла отдел по контролю за магическим популяциями. А вместе они упустили ещё два тех самых момента. Один раз, когда их чуть не сбил поезд — Скабиор умел выбирать места для прогулок. А второй — в тот день, когда он вернулся из Румынии.
Гермиона уже и не верила, что это когда-нибудь произойдёт, а Скабиор лишь смеялся и говорил, что, если не произойдёт, значит, не судьба.
Когда их губы наконец встретились, Гермиона думала, что она умрёт от счастья на месте. Это был самый лучший, самый желанный поцелуй в её жизни. Они целовались так долго, что вокруг них успело порядком насыпаться листьев. А потом они аппарировали. К ней домой. Раздевались, не прекращая целоваться. И с трудом добрались до постели. И это был самый лучший секс в её жизни. Во всяком случае, самый желанный.
Уже почти засыпая на теплом плече, она, наконец, решилась задать вопрос, который мучил её все это время.
— Ты правда не узнал меня тогда в примерочной?
— Я что, по-твоему, совсем идиот? Как можно не узнать человека, которого во всех газетах печатали?
— Я не об этом.
— Не скажу. А то ты опять решишь, что я тебя преследую, и все такое. И этот стокгольмский торт…
— Я и так знаю, что не преследуешь.
— Ну и ошибаешься, значит.
— Что?
— А что, ты против?