Как же я не любила рыжеволосых мужиков.
«Ржавых», как я их называла.
А этот ну прямо эталон «Антошки» из мультика. Веснушки на лице. Шевелюра, что пламя. Кожа бледная, молочная. Белый прыщ под носом, и тонкая полоска куцых усиков.
Странная краснота на щеках. Румянец, что ли?
Сам маленький, худой. Никакой, короче.
— Девушка, что вы можете мне предложить? — он галантно, словно аристократ оперся рукой о стойку.
Ты глянь, как в фифу переобулся, будто не он мне на крыльце хамил.
— Всё что на витрине, — процедила я сквозь зубы. — Выбирайте и, пожалуйста, не задерживайте.
— О, я вовсе не желал доставить вам неудобство. Всего каких-то полчаса вашего времени. Не такая уж и большая жертва с вашей стороны. Так, в первую очередь мне нужно мясо благородной птицы.
Что? Издевается, что ли?! Вот ржавый сморчок!
— Вы меня извините, — гаркнула, теряя всякое терпение и воспитание, — но я не выясняю родословную фабричных кур. О степени их благородства судить не могу. Но с петухами вроде замечены не были. Хотя… Есть и суповые несушки, если вас вдруг на аморальное мяско потянет.
Он замер, хлопнул ресницами раз другой.
Глава 3
Опираясь двумя руками на прилавок, я считала про себя сначала до пяти, потом до десяти. Передо мной сиротливо лежала пачка гречневой крупы. И всё… А этот сморчок философствовал на тему здорового питания. Объяснял мне, дремучей, что с благородным мясом перепелов подают фруктовое вино и никак иначе.
Поджав губы, с тоской выглянула в окно на газельку. Да лучше ещё две такие разгрузить, чем впаривать гречку этой нудной сволочи, которая не понимает, что мой рабочий день уже закончен и я очень хочу домой.
Ну что я многого прошу, что ли?
— Слушайте, ответьте мне просто, вам курицу целиком? — этот блаженный рыжий достал до печёнок. — Понимаете, нет у нас ничего, кроме бедра, крыла, грудки ну и тушки курицы. Ни перепелов, ни куропаток, ни утки, ни диких лесных голубей… Только курица, и всё!
Я тяжело вздохнула и покосилась на большие часы, висящие на входе.
Девять!
Живот жалобно заурчал, намекая, что ну очень желает отужинать, да и ноги ныли.
Домой хотелось страшно. Но нет…
Вместо того чтобы ответить, эта зараза пробежалась взглядом по холодильникам.
— А рыба морская есть?
«А-а-а» — взревела мысленно и оскалилась в ну очень «доброй» улыбке.
— Есть. Селёдка! Прибыла к нам из Тихого океана. Родилась и выросла точно там. Зуб даю.
— Селёдка? — его лицо вытянулось. — Что за рыба такая? Под каким соусом её подают к столу?
— Да по-разному, — я развела руками, — но чаще под подсолнечным маслом на подушке из варёного картофеля.
Мой живот взвыл, а перед глазами пронеслась картошечка да в мундире и сковородочка с жареным лучком. Боже, я буквально ощущала запах вкуснейшей селёдки…
Сволочь! Гад рыжий! Чтобы ты провалился на этом месте…
— Ну, брать будете?
— Я не слышал о такой рыбе. Да и земляной клубень — пища простолюдинов. А белуга, тунец…
— Может вам ещё осётр русский подать?
— Конечно, что же вы стоите! — он как-то оживился, взгляд узких глазок заметался по витринам.
— Издеваетесь, да? — моё лицо приобрело просто зверское выражение. — Оглянитесь, посмотрите вокруг. Это маленький магазинчик в типовой пятиэтажке. Наши покупатели обычные люди среднего достатка. Так вот, они ни калуги, ни белуги не едят, разве что только по большим праздникам. Или берите селёдку, или идите без рыбы.
— Да я уже смекнул, что магазин у вас для простолюдинов, — он понимающе закивал. — Ну селёдка, так селёдка. Может, с каким вином и зайдёт.
«У-у-у, блин, аристократия» — у меня внутри всё кипело.
— А вы откуда к нам пожаловали, уважаемый? — не выдержала я, любопытство вылезло наружу.
— Шаливар, но вы не знаете, — он отмахнулся столь пренебрежительно, будто у меня два класса образования, и я на палочках едва умею считать.
Нет, ну, глянь на него. Ай, какой франт да в нашу деревню.
— И действительно, не имею никакого понятия. Наверное, захолустье какое-нибудь, — съязвила я.
Он открыл было рот, но ничего сказать не успел. Дверь в магазин громко хлопнула, и появилась моя напарница.
— Аля, что у тебя здесь? Куда пропала? Там ещё десять коробок и минералка в плёнке, а у меня спина не разгибается.
— Тут покупатель очень важный. Белугой интересуется. Перепелами, — я указала на рыжего. — Пётр Иванович сказал обслужить. Ты не знаешь, у нас курица благородная?
— А как же, — хрюкнула тётя Нюра. — Фабрика ещё при царе батюшке строилась. Считай, вся птица голубых кровей.