Я внимательно посмотрел в лицо каждому. Что я там мог увидеть, мне было все равно.
— Забыл, что только мы тебя терпели, безродный? — Вик все еще не унимался, хотя продолжал сидеть у стены, зажимая нос.
— Только вы меня попытались убить. И лучше вам больше не попадаться мне на пути. Я больше не буду строить из себя хорошего. В приюте я бы тебе горло ночью за такое перерезал. Понял, меня, домашний мальчик?
Пинок по лицу получился сильнее чем я хотел. Вик отключился. Остальные отшатнулись.
Быстро вышел из закутка и направился к директору. До кабинета оставалось совсем чуть чуть. Зато одной проблемой стало меньше. Теперь никто во всей школе, не знает, каким должен быть Мозарин. А если кто и знает, ну так что же. Смерть меняет людей. И не только своя. О мертвой девке уже наверняка много кто знает.
Директор занимал не главный кабинет хозяина замка, а как не странно, комнату слуг. Это была большая комната с тайными лестницами на кухню и на все этажи. Располагаясь она, на этаже господ. Комната использовалась для всего. Тут спали самые преданные из общих слуг. Тут собирали инструктаж перед приездом гостей и балами. Отсюда носили дрова и уголь по каминам хозяйских кабинетов. Тут же пряталась охрана, что бы не мозолить глаза праздношатающимся гостям. А теперь, комната обзавелась предбанником с секретаршей.
Мне махнули рукой на дверь, даже не удостоив внимательным взглядом.
— Звали?
За дверью располагался небольшой кабинет, с массивным столом и шкафами вдоль боковых стен. В шкафах наверняка были потайные двери, в боковые части комнаты. Та как сам кабинет, даже с приемной, был не более четверти от размеров бывшей комнаты слуг.
— Мозарин! — Лепс стал, и направился к одному из шкафов — сядь на стул.
Передо мной, поставили мой же семейный артефакт, определения родства.
— Что это? Я ничего не делал!
— Просто положи руку на черный шар.
Я не смело вытянул вперед левую руку. Если этому мальчику так не хватало происхождения, то я то могу его получить. Хотя странно все это. В мое время, интересовало только родовитость первой жены и то не всех. А уж родовитостью товарища в одном с тобой ковене, интересовались в последнюю очередь. В конце концов, родовитость можно получить. Через деньги, славу, правильные связи. А тут, прям как собак ценили по родословной.
— Правую!
Знаю что правую, но нужно же время настроится на семейную реликвию. Пробудить ее.
Шар стал медленно светиться, повинуясь мысленным командам.
— Я, Тауш, девятнадцатый глава рода Дескураут, приказываю тебе, признать это тело и поставить на него клеймо главы рода. — говорил я все это конечно мысленно и без слов. Но артефакт хозяина признал, и стоило опустить руку, как тонкая змейка рук опоясала запястье, вырисовывая на нем семейный герб — мертвая крыса в короне на щите. Щит достался от основателя рода. Крыса сменила булаву во времена седьмого. Мертвой она стала после десятого главы рода, а корону добавила младшая дочь Якода Девятого, местного короля, отославшего ее за темный дар в самую дальнюю часть страны замуж за такого же нечистого но благородного темного мага. Бабушка удачно вписалась в семью.
— Ай! Больно! За что! Я ничего такого не сделал! Снимите! Я буду себя хорошо вести! Это блок на магию? Следилка? Меня не выпустят из замка в таверну? — заголосил как мог и отдернул руку. Даже упал со стула. Вставая отгородился им от Лепса, потерая запястье и кидая украдкой взгляд на артефакт, сменивший черный цвет на золотой.
Лепс вытащил из-за фальшивых книг большой кубок и наполнил его вином. После чего сыпанул трав и свалился на свое кресло за столом.
Залпом кубок директор не осилил. И продолжил потягивать мелкими глотками, смотря на мою руку.
— Ты знаешь кто твои родители? — Лепс решил начать из далека.
А я решил подыграть.
— Знаю.
— Да? И кто? — Лепс допил свой кубок залпом.
— Ничтожества, не достойные второго проклятье в спину. Хоть сейчас готов отречься от них второй раз. От дня приема в школу, мой род — само королевство. Мой глава, сам Король.
Я выставил вперед правое запястье, сжав руку в кулак. Левая рука шарила на поясе, где у Мозарина никогда не было своего ножа.
Я даже успел расставить ноги по шире, призвать силу и набрать полную грудь воздуха, как меня спеленало обездвиживающим заклятьем. Директор Лепс пошел наливать себе второй кубок. Я так и стоял вытянув запястье в ареоле собственной силы.
— Это артефакт рода Дескураут. Он не просто признал в тебе их кровь. Он признал тебя главой рода. Единственным и последним Дескураут. На твоей руке родовой знак. Такой есть только у очень старых родов. — Лепс отодвинул свое запястье и снял иллюзию, показав свинью в котелке. Выходило, что его предок был не меньше чем придворным поваром. — Очевидно, что ветвь боковая, от незаконнорожденных. Последний законный наследник рода умер, основав твой факультет и отдав свой личный замок под школу. Да, мальчик. В этих коридорах ходили твои предки. И артефак признал тебя их наследником. Он кстати теперь твой. Замок и земли разумеется школы. Твой предок передал все свое имущество на создание школы еще при жизни. Факультет некромантии был его главным детищем всей жизни. К сожалению он не успел воплотить свою мечту сам. Трагически умер. Но ты должен, нет, просто обязан воплотить его мечту и стать главой факультета. Разумеется, для этого надо учится и быть лучшим.
Заклинание наконец то меня немного отпустило. Я смог говорить.
— Чушь все это. — выдохнул я на одном дыхании.
— Не спорю. Но за твое обучение платит корона, и после окончания ты на многие года принадлежишь ей. Так что готовься после школы продолжить жить и работать тут. И лучше тебе возглавлять некромантов, чем черпать говно из выгребной ямы. Род тебя признал. Точка.
Лепс махнул рукой и предо мной возник мой парадный портрет и зеркало.
Сходства с портретом было. Со мной настоящим нет. Как назло, на портрете было видно и родовой герб на запястье и даже кольцо. А еще Мозарин был настоящим зеленоглазым блондином, каким не был я. В черной мантии с алой подкладкой, и тем же ворожением лица, даже я мог был поверить.
— Я могу идти? Леди Миге велела подготовится к практике.
— Еще кое что — Лепс махнул рукой и родовой рисунок на запястье покрыло заклятие тайны. Под ним линии ускользали от взгляда, не давая увидеть рисунок — до совершеннолетия. Так будет лучше для тебя же.
Дверь открылась и в нее вошла Меге. А я так и стоял столбом, окутанный силой в самой пафосной позе. Зеркало и портрет все еще висели иллюзиями возле меня.
Чуть ослабил заклинание Лепса и изменил положение пальца. На все не ушло и доли секунды.
— Что здесь происходит? — Меге только взглянула, как приняла боевую стойку, выставляя вперед руку. Сила мгновенно окутала ее сиянием болотных огоньков.
Лепс в недоумении посмотрел на Меге, на меня, на Мега, на мою руку, на меня, на Меге.
А я что, я сложил пальцы в старом и наверняка запрещенном знаке, с которого начинаются очень сильные заклинания для самопринесения в жертву, с целью ну очень сильно проклясть своего обидчика. Кулак был все так же сжат, но средний палец полностью выпрямлен.
— Леди Меге! Я не хотел. Это все Директор Лепс. Он ничего не рассказал пока я не активировал артефакт!
Меге опустила руки и отозвала силу. Лепс отчетливо выдохнул.
— Почему родовой артефакт Тауша поменял цвет? Не расскажите, директор Лепс?
Лепс убрал иллюзии и снял с меня заклинание.
— Дескураут меня в могилу сведут своими выходками. Что замок, что Лепс, что этот. — директор ткнул пальцем в мою сторону.
— Значит предположение подтвердилось?
— Полностью.
— Пойду скажу завхозу, что бы подготовил место в склепе.
— Какое место? — Видимо Меге тоже отличалась юмором. Ну так я под играю.
— Для тебя. Вдруг ты случайно умрешь до того как оставишь потомство.
— Я пока не хочу оставлять потомство!
— Значит и умирать тебе пока запрещено. Но место рядом с Таушем мы подготовим. Положение обязывает тебя лежать после смерти именно там.