С другой стороны, огромные равнинные пространства придают жизни внутренних районов страны определенный и довольно заметный азиатский колорит. Сколько раз, наблюдая, как в спокойствии и блеске среди покрывающих равнину трав поднимается луна, я приветствовал ее вот этими словами Вольнея[61] из его описания Руин: «La pleine lune a l'Orient s'elevait sur un fond bleuatre aux plaines rives de l'Euphrate»[62]. И действительно, есть нечто такое в необъятных просторах Аргентины, что вызывает в памяти азиатские просторы; душа чувствует какое-то сходство между пампой и пустынями, расположенными между Тигром и Евфратом, между одинокой вереницей повозок, пересекающих наши безлюдные равнины, чтобы после многомесячного путешествия достичь Буэнос-Айреса, и караваном верблюдов, направляющимся в Багдад или Смирну. Наши обозы — словно эскадры небольших судов, а возницы своими особыми манерами, говором и одеянием отличаются от остальных жителей, подобно тому, как моряки отличаются от жителей суши.
Вожак обоза обладает такой же властью, как глава каравана в Азии, и для того, чтобы безраздельно властвовать и повелевать в безлюдной пустыне, держать в узде удалых и своевольных сухопутных пиратов пампы, он должен обладать железной волей и решительным, бесстрашным характером. При малейших признаках неповиновения он вскидывает хлыст с железным наконечником, и на наглеца обрушиваются удары, оставляющие раны и шрамы, а если тот сопротивляется, то вожак соскакивает с коня и, не прибегая к пистолетам, которыми обычно пренебрегает, с устрашающим ножом в руке быстро восстанавливает свой авторитет благодаря непревзойденному мастерству, с каким владеет этим оружием. Родным погибшего жаловаться на вожака бесполезно, ибо такая расправа считается законной.
В силу этих особенностей среди аргентинцев устанавливается господство грубой силы, превосходство сильнейшего, безграничная и бесконтрольная власть тех, кто правит, возможность расправы без суда и следствия. Сопровождающие обоз непременно берут с собой оружие: одно или два ружья на повозку и иногда небольшую вращающуюся пушку, установленную на передней повозке. Если появляются варвары повозки, придвинувшись друг к другу, образуют круговую оборону и почти всегда успешно отражают нападение свирепых дикарей, жаждущих крови и добычи.
Беззащитные табуны мулов часто попадают в руки этих американских бедуинов, и погонщикам редко удается спастись от их ножей. В долгих поездках аргентинский пролетарий, закаленный в лишениях, не располагающий никакими иными средствами для защиты от постоянных опасностей, которые его подстерегают, кроме своих способностей и сноровки, привыкает жить вдали от общества и вступать в поединок с природой.
Народ, населяющий эти обширные пространства, складывается из двух различных рас — испанцев и индейцев, которые, соединяясь, образуют трудно определимую смесь. В селениях Кордовы и Сан-Луиса преобладает чистая испанская раса, и здесь нередко можно встретить пасущих овец девушек, таких белокожих, румяных и красивых, какими мечтают быть элегантные столичные дамы. В Сантьяго-де-Эстеро[63] большая часть крестьянского населения до сих пор говорит на языке кичуа[64], что свидетельствует об их индейском происхождении. В Коррьентес крестьяне говорят на очень забавном испанском диалекте. «Генерал, выдай мне чирипа»[65], — говорили Лавалье[66] его солдаты.
В жителях сельских районов, прилегающих к Буэнос-Айресу, все еще проглядывают черты солдата-андалусца, в городе преобладают иностранные фамилии. Негритянская раса, исчезнувшая почти везде, кроме Буэнос-Айреса, оставила самбо[67] и мулатов, живущих в городах, — звено, которое связывает цивилизованного человека с варваром; эта раса, склонная к просвещению, наделена талантами и впечатляющей тягой к прогрессу.
61
62
«Полная луна двигалась к востоку в небесной синеве над пологими берегами Евфрата» (
64
Язык коренного населения индейцев кечуа, сосредоточенных в основном в Перу, но населяющих также северо-западные районы Аргентины.
65
Примитивная одежда гаучо, заменяющая штаны; представляет собой кусок грубой ткани, которая пропускается между ног и на поясе затягивается широким ремнем.
66