- Разрешено, - кивнул док. - Раньше не было, но после того как мы вышли из Убежища, много мужчин умерли в первые годы. Тогда многоженство снова разрешили.
- Мы тоже из Убежища, - ответил я. - Из пятнадцатого. Знали, что их больше, конечно. Столкнулись с Городом Убежища, только мы не знаем, под каким номером их Убежище. Еще было демонстрационное в Лос-Анджелесе, но его вроде бы взорвали много лет назад. Двенадцатое в Бейкерсфилде, только там никто не жил. А, еще рассказывали про тринадцатое, и о том, что выходец из тринадцатого в свое время спас нашего президента. Но я лично думаю, что байки это все, потому что никто этого самого тринадцатого не нашел, и никто из него не вышел. Хотя выходцу даже памятник строили.
- Наше было под номером семьдесят, - ответил доктор. - Там только последователи церкви святых последних дней и жили. Выкупили для себя места. Да и вообще в Юте много наших проживало. Ладно. Лежи и отдыхай, мне за другими ранеными и больными тоже смотреть нужно. Может быть, потом еще поговорим.
***
Прошло две недели с того разговора. Меня уже давно не держали в лазарете, тем более, что раны мои достаточно быстро затянулись, и не прошло и трех дней, как я снова мог ходить и управляться левой рукой, будто ничего и не было.
После этого мне разрешили покинуть лазарет и переселили меня в небольшой пустующий домик. И даже все мои вещи мне вернули, включая найденные в Солт-Лейк-Сити вещи. Оружие тоже вернули, причем все: и винтовку, и пистолет, и даже почти бесполезный обрез двенадцатого калибра. А вот патроны пока что нет. До конца мне не доверяли.
Зато я мог бродить по всему поселению, как мне захочется, только вот наружу меня не выпускали. Поселение оказалось совсем небольшим, гораздо меньше чем Новый Иерусалим. Как я понял, здесь действительно жили спасшиеся после нападения рейдеров, а их было не так уж и много. Они еще даже не начинали восстанавливать свою численность, хотя дети тут, конечно, рождались. Стены здесь были, причем высокие, и на них были установлены автоматические турели. По сути я оказался в небольшой, но очень хорошо укрепленной крепости, снаружи от которой находились поля, на которых тоже постоянно кто-то дежурил. Здесь было очень много богомолов, и местные фермеры нещадно с ними боролись.
За время, проведенное здесь, я завел себе приятелей. Помимо доктора, которого звали Филом, и с которым мы достаточно много общались, пока я лежал в лазарете, я познакомился с местным механиком, которого звали Биллом.
Все было просто: его заинтересовала моя броня. Он ни разу не видел ничего такого, и ему стало интересно поковыряться, разобраться с ее устройством, а, возможно, и усовершенствовать, если получится. Я согласился и предоставил ему броню в полном объеме, включая наплечники и наколенники.
Несколько дней мы провели вместе, исследуя эту броню, после чего Билл пришел к выводу, что никогда не видел ничего подобного. Он был уверен, что броня построена на основе обычной боевой брони, которая широко ходила в армии довоенных США, но была следующей, более усовершенствованной версией. Повторить такое Билл не смог бы при любом желании, как и усовершенствовать, а вот подогнать под меня вполне. Еще один день мы потратили на работы, и теперь доспех сидел на мне как влитой. Так было гораздо удобнее, чем до этого и я уверен, что если бы раньше заморочился с подгонкой, то потратил бы на переход через Пустоши гораздо меньше сил, и закончил бы его быстрее.
Еще Билла, который был еще и оружейником, заинтересовал и мой карабин. Такого он тоже раньше не видел и тоже заявил, что это какая-то усовершенствованная версия обычной винтовки. Забрав мое оружие, он разобрал его чуть ли не до винтика, полностью изучил, после чего собрал обратно. Я, конечно, побаивался, что у него этого не получится, и я так и останусь с разобранными деталями вместо винтовки, но нет. Все сладилось.
По результатам своих исследований он научил меня разбирать чистить и смазывать это, пусть и мощное, и убойное, но очень капризное оружие. Объяснил, что в песках воевать с ним будет не так уж удобно, но мне лучше иметь что-нибудь запасное. Впрочем, у меня оно имелось: удобный, мощный и надежный пистолет, старое и привычное оружие, знакомое до самого последнего винтика.
В мастерской Билла я разобрал его, вычистил и смазал. Мы даже постреляли из всего, что у нас имелось, включая обрез двустволки. Стрельбище у мормонов имелось, пусть и небольшое и мы потратили время, развлекаясь, и сжигая патроны. Гильзы, кстати, Билл собрал и пообещал переснарядить их для меня, так что получалось, что я ничего и не потратил.
Продолжали общаться мы и с доктором, правда с ним общение было немного в другой плоскости. Он стал учить меня Святому Писанию, и хоть я сначала и не понимал, зачем он это делает, но в итоге смекнул. что это может оказаться моим шансом остаться среди местных жителей. Но было очевидно, что для этого надо стать одним из мормонов, то есть одним из “последователей церкви святых последних дней”.