— У своего учителя я спрашивал то же самое! — рассмеялся жеребец. — Нет. Эта динамо-машина с одного из наших тракторов. Она стала в последнее время капризной. Неблагодарной. Эта деталь — часть целого, так что я смог проявить духа здесь, чтобы умиротворить его. — Ксариан вздохнул. — Печально, что многие считают шестой трактор плохим и оскорбляют его. Не обращают на него внимания. Неудивительно, что он стал капризничать. Некоторые отказываются уважать свои инструменты.
Услышав это, Скотч нахмурилась.
— Он назвал вас поработителем.
— Так и есть. И ты тоже поработитель. Как и все мы. Инструменты это машины, а машины существуют, чтобы служить своим создателям. Без этого служения они бы не существовали. Но инструменты следует уважать и заботиться о них, иначе они подведут в час нужды. — Жеребец изогнул бровь. — Мой сын упомянул, что ты работаешь с машинами. Неужели тебе никогда не встречалась такая, которая не желала быть отремонтированной?
Скотч на секунду поджала губы.
— Насос системы очистки сточных вод номер четыре, — пробормотала она, прищурившись. — Все в смене техобслуживания его ненавидели. Он визжал, сколько бы мы его не перебирали, и от него всегда мерзко воняло, сколько бы мы его ни чистили. И только ты думала, что он отремонтирован, как он тут же ломался, стоило только отвернуться от него. — Кобылка задумчиво сжала губы. — Вы думаете, в нём мог находиться такой же порченный дух, как этот?
— Трудно сказать. Где заканчивается энтропия и начинается духовный распад? Или же они одно и то же? Шаманы размышляют над этим уже многие поколения, — разведя передние ноги, произнёс Ксариан. — Я видывал дуэли, случавшиеся из-за этого вопроса.
— А что думаете вы? — наклонившись к жеребцу, спросила Скотч, едва сдерживая ликование от того, что отыскала настоящего шамана, который мог бы её обучить.
Прежде чем ответить, Ксариан задумчиво потёр подбородок.
— Я считаю, что духи — это отражения наших желаний, снов и стремлений. — Он замолчал и хихикнул. — Не очень по-пропольски, но мы ведь изгнанники. — Скотч тут же навострила уши, но прежде чем она смогла задать вопрос, жеребец продолжил. — Мы проецируем себя на окружающий нас мир. Если мы хорошие и ответственные, то духи вокруг нас отражают это. А если мы порочные и злобные, то и духов воспитываем такими же. Стоит ли удивляться, что мир столь испорчен, а?
Это стоило обдумать, но Скотч нахмурила брови.
— Мне казалось, что вы поселенцы, а не изгнанники.
Жеребец моргнул, после чего его взгляд стал мягким и печальным.
— Ах. Да. Ну, мы — поселенцы. — Потянувшись, он погладил панель трактора. — Мы отделились от Бастиона не совсем мирным путём. Совсем не мирным. Оттого нам и нужно уехать от него как можно дальше.
— Но почему? — нахмурившись, спросила Скотч. — Я думала, что Бастион свободный город. Разве это не означает, что он хороший?
Ксариан какое-то время помолчал, просто смотря на металл.
— Скажем так... духи в Бастионе очень, очень больны. — Он опустил копыто. — Как такая юная пони научилась открывать свой глаз? Кто тебя обучил? Мне казалось, что у пони нет традиций шаманизма.
Кое-кто полосатый явно хотел сменить тему разговора.
— Ну, это так, — произнесла Скотч, когда жеребец поднял из круга динамо-машину и поставил её на тележку. — Я могу их видеть. Говорю с ними. И однажды даже прочитала книгу, — сбивчиво произнесла кобылка и добавила: — Меня никто и никогда по-настоящему не обучал.
— Книгу? — Жеребец моргнул, и Скотч вытащила «Шаманизм для чайников» отчего Ксариан рассмеялся. — Ну, полагаю, это можно считать книгой. В былые времена мы никогда не позволяли записывать подобное на бумаге. Это слишком опасно.
— Опасно? — нахмурилась Скотч, вскинув голову. — Типа всякого разного о тёмном шаманстве?
— Да, но ещё и потому, что это могло сподвигнуть наших отпрысков тоже стать шаманами, — его улыбка пропала.
— А в этом чего такого плохого? Разве шаманы не полезны?
— Шаманы — жизненно необходимые посредники, но их жизнь полна опасностей. Лишь молодые способны открыть свой третий глаз, и лишь пока они не старше тебя. У совершеннолетних глаз закрывается навеки, сосредоточившись на делах мирских. — Жеребец закрыл глаза. — Многие ценят и уважают шаманов, но лишь единицы хотят, чтобы их отпрыски брали на себя такой риск. А некоторые в шаманах не нуждаются. — Его голос был тихим и усталым, когда он покачал головой и добавил: — Я не хотел, чтобы Ксаро следовал по моим стопам, но кто-то должен быть шаманом.
Скотч прикусила губу, обдумывая услышанное. Ей казалось, что быть шаманом всё равно, что быть единорогом, так ведь? Это значит быть особенным, а быть особенным это же хорошо, так? Лучше, чем быть просто... ею. Кобылка вновь взглянула на жеребца.