— Возможно. Он не одобрил моё решение выставить свою кандидатуру на пост Цезаря. Слишком близко к периоду правления моего прадеда, — с улыбкой произнёс Цезарь, и будто солнце появилось из-за облаков. Но тучи вновь сомкнулись, столь же быстро, как и разошлись. — Тем не менее он влиятельный голос среди Роамани. Я в нём нуждаюсь. Если я потеряю своё собственное племя, то что у меня останется.
— Ну, вы мне нравитесь, — сразу же сказала Танит. — Отец говорит, что именно благодаря вам зебры больше не могут сжигать наши вещи из-за того, что мы прокляты.
Цезарь одарил кобылку своей тёплой лучезарной улыбкой, после чего повернулся к её отцу.
— Воистину так. А твой отец весьма преуспел за последние восемь лет.
— Вы удивитесь, насколько просто становится зарабатывать деньги, когда знаешь наиболее вероятное будущее, — произнёс Крукс. — Даже в текущей политической обстановке.
— Ты имеешь в виду ведение дел с пони или другими племенами? Временами я забываю, кто из них доставляет мне больше головной боли, — ответил Цезарь с непринуждённой улыбкой. — Честно говоря, именно о первых я и хотел с тобой посоветоваться. — Он указал на сиденья перед рабочим столом. Игната направилась было к двери, но Цезарь вытянул ногу. — Игната, останься. Мне бы хотелось знать и твоё мнение. — Моргнув, кобыла заняла место. Затем Цезарь взглянул на Танит. — Итак, ты должна держать это в тайне. Никаких разговоров об этом с одноклассниками или друзьями. — Одноклассники? Друзья? У неё не было ни тех, ни других, но она всё равно кивнула.
— Я пытался отыскать обоюдное решение для обеих этих проблем, но проблема с пони выглядит самой срочной. Я ограничил поставки угля, а они урезали в ответ поставки драгоценных камней, в результате чего возникла напряжённость с Прополи. Есть ли у тебя возможность помочь нам справиться с этим дефицитом?
Крукс почесал подбородок.
— Напрямую — нет. В Эквестрии к Четырём Звёздам относятся терпимо потому, что мы нейтральная сторона. Однако я знаю пару пони, которые ради битсов продадут копыта собственных матерей. А, в частности, за кое-какие запрещённые к импорту товары по низкой стоимости. Тем не менее я не смогу поставлять их в таком объёме, чтобы покрыть потери от перекрытой торговли.
— По крайней мере я смогу хоть что-то пообещать Прополи, — кивнул Цезарь. — А вот что нам действительно нужно, так это разрешение этого разногласия. Вандерболты унизили наш народ, когда сами разобрались с нашей проблемой. Это было наше внутреннее дело. Неужели мы бы послали наш спецназ в Эквестрию, если бы какие-нибудь пони взяли наших соплеменников в заложники?
— Вполне возможно, — ответил Крукс, получая от Цезаря раздражённый взгляд. — Тот вопрос нужно было решать в сжатые сроки. К сожалению, Селестия добросовестно исполняет свой долг перед народом. Она начинает нервничать из-за сокращающихся поставок угля. В Эквестрии просто нет таких его запасов, какие имеются у нас.
— Ей нужно выучить, что она не может совать свой нос в наши дела. Я должен быть уверен, что она не будет вмешиваться. А племенам нужно выучить, что их Цезарь — я, голосовали они за меня или нет, — фыркнул он. — Эти ископаемые подчинили бы меня и принялись бы расшаркиваться перед своими старейшинами, чтобы получить разрешение управлять этой империей.
— А наше племя хочет, чтобы вы были смелее и решительнее. Роамани нужен сильный лидер, — присоединилась к разговору Игната.
— Ты понимаешь мою дилемму, не так ли, Крукс? — с печальной улыбкой спросил Цезарь. — Что бы сделала твоя жена?
Лицо её отца незамедлительно стало грустным.
— У меня никогда не было дара предвиденья Коралл.
— А что насчёт её дочери? — взглянув на неё, спросил Цезарь. — Ты видишь будущее?
— Неотчётливо, и не достоверно. Она не провидица, — тут же произнёс Крукс с небольшой улыбкой. — Она ещё слишком юна, чтобы хорошо прозревать.
— Но она прозревает, — вкрадчиво сказал Цезарь. — И мне очень любопытна её точка зрения. Как ни крути, её матерью была Коралл.
Потянувшись, Крукс покровительственно обнял её за плечи.
— У меня... у меня нет ничего, чтобы предсказывать будущее. И сейчас день, так что я не могу видеть звезды! — пролепетала кобылка.
Но Цезарь залез в свой стол и вытащил оттуда сложенный лист бумаги.
— Я подумал, что тебе может потребоваться помощь. — Он передал ей бумагу, и она её развернула: это оказалась совершенно новая карта звёздного неба. — Мне нужно знать, каким будет будущее. — Он взглянул на её отца с вездесущей улыбкой, которая была теперь каким-то образом прохладней. Лицо отца из нахмуренного превратилось фактически в маску безразличия.