* * *
— А ты знаешь, что Мэрроу хочет твою должность? — спросила она вечером того же дня, когда осталась наедине с Оссиусом.
— Ты спрашиваешь, знаю ли я об этом, или же пытаешься навлечь на моего самого младшего офицера неприятности? — спросил он в ответ, не поднимая взгляда от документов, и Скотч лишь пожала плечами, будучи слишком измученной для чего-то большего. — Её честолюбивые устремления для меня не проблема. Она компетентна. Держит новобранцев в узде, закаляет их и не убивает, когда расстраивается. И не льстит мне, говоря то, что, как ей кажется, я хочу слышать. — Зебра сложил документ. — И, несмотря на это, её шансы стать генералом весьма призрачны. Она не понимает, что это значит — быть генералом легиона.
— А разве это не значит, что ты просто главный? — После этих слов кобылку одарили раздражённым взглядом. — Просто хочу узнать, прежде чем умру.
— Мне всё же следовало тебя убить. Тогда, по крайней мере, я получил бы немного тишины и покоя, — произнёс Оссиус, облокотившись на стол, и указал копытом на флаг. — Ты знаешь, что символизирует это знамя?
— Эм, взвешивание всякого разного? — предположила Скотч, принимая во внимание весы.
— Правосудие, — ответил зебра, сложив перед собой передние ноги. — Некогда, во время войны, этому легиону поставили задачу по поддержанию дисциплины и правосудия в армии. Мы были адвокатами. Судьями. Военной полицией. Это было нашим долгом — поддерживать единство между остальными родами войск.
— Без обид, но пустошь не особо-то едина. Она раздроблена.
От этих слов Оссиус по-настоящему улыбнулся.
— Мы потерпели неудачу. Когда был отдан последний приказ, мы повели себя не лучше остальных легионов.
— Последний приказ? — нахмурилась Скотч. Касался ли он ослепления Ока?
Оссиус достал из стола коробку-сейф. Скотч напряглась, но он вытащил оттуда не книгу, а сложенный лист бумаги, пожелтевший и хрупкий от старости. Осторожно его развернув, жеребец принялся читать изнурённым, хорошо поставленным голосом:
— Всем легатам и генералам. Вы незамедлительно принимаете на себя власть в Империи до тех пор, пока я не возобновлю командование. Цезарь.
— И это всё? — нахмурилась Скотч.
— А большего и не потребовалось. Цезарь умер спустя три минуты после того, как отдал этот приказ. Роам поглотило мегазаклинание испепеления, пылающее и по сей день. — Оссиус поднял документ ногой. — Ты знаешь, что сотворил этот приказ?
Крепко призадумавшись, Скотч поняла.
— Генералы. Он не сказал, кто именно из генералов будет самым главным!
— Именно. — Письмо вернулось в сейф. — Помимо самого Цезаря и генерал-легатов в Роаме, чёткой иерархии среди легатов не было. Семеро погибли вместе с Цезарем. Одного убило мегазаклинанием на побережье. Двое погибли в Эквестрии во время ответного удара жар-бомбами. Одна сбежала, отринув свой долг. Другой — покончил с собой. Это разрушило командную иерархию. Был ли генерал первой Имперской Пехотной армии старшим, или же подчинённым командованию тыла? Судный День пошатнул нас, как ничто прежде, но Империя всё равно выстояла. Тем не менее страна была разрушена, и оставшиеся военные видели в исполнении этого приказа свой долг.
— У нас в Эквестрии был Легат. Был ли он… — начала было кобылка, и Оссиус рассмеялся.
— Он? Ах, да. Очень забавно. Зебра из Эквестрии, называющий себя легатом и клянущийся уничтожить проклятый город. Такое временами случается. Какой-то дурак, именующий себя легатом или генералом, но без полномочий, данных самим Цезарем, это лишь пустые слова. Временами он был занимательным развлечением. — Жеребец помолчал. — Тем не менее город он действительно разрушил. Если бы он остался в живых, то, возможно, смог бы что-нибудь изменить.
— Это сделала моя подруга Блекджек, а не он, — ощетинилась Скотч.
— Как скажешь, — ответил Оссиус, безразлично пожав плечами. — Легаты воплощали собой законы Цезаря. Выше них был только он. Когда они оба погибли, нам осталось лишь сражаться друг с другом. — С решительным щелчком он закрыл крышку коробки. — Ко всему прочему, это привело армию к непосредственному конфликту с племенами.
— Каким образом?
— В случае смерти или отставки, нового Цезаря избирают шаманы племён. Однако полученный приказ передал всю власть нам. Мы не могли… не пожелали бы… постоять в сторонке, позволяя племенам избрать нового Цезаря. И мы объявили военное положение. — Зебра поджал губы. — Какое-то время мы пытались передавать власть по кругу, как выкупаемую эстафетную палочку. Это работало, наверное. В течение пяти лет. Но затем пришла пора, когда генерал второго Разведывательного легиона должен был уступить власть командующему штабом Жар-пламенных Войск Стратегического Назначения. Он отказался. Мой легион не сумел выступить третейским судьёй и разрешить кризис. Генералы разошлись и начали войну. — Откинувшись назад, Оссиус глубоко вдохнул. — В тот день всякая надежда для Империи погибла.