Теперь, когда она могла это видеть, как она собиралась с этим сражаться?
— Прекрати! Как шаманка, я приказываю тебе остановиться!
Тварь замерла. Половина из множества её глаз повернулась к ней. Половина ртов искривились в истекающей слюнями ухмылке.
А затем семь конечностей твари метнулись к кобылке. Прыгнув влево, она пригнулась, перекатилась вправо и перепрыгнула через псевдоноги, которые расщепились, превращаясь в острые когти, один из которых попал по ней. Из его острия изверглась дюжина ног меньшего размера, каждая из которых взорвалась дюжиной рванувшихся вперёд крохотных крючков, которые будто клубок корней прижали Скотч к стене под знаменем легиона, впиваясь ей в шкуру. Извиваясь, будто черви, щупальца, оканчивающиеся раззявленными миножьими пастями, ползли к её лицу. Они напали, но ударились о какую-то силу в дюйме от лица Скотч.
Нелепая или нет, но маска из теста оберегала её жизнь. Тем не менее эта тварь продолжала испивать жизнь Оссиуса, топя его при этом в своей собственной омерзительной скверне.
— Неужто пони нравится играться с духами? — прошипело чудовище. Одно из щупалец коснулось груди Скотч, и боль внутри неё вспыхнула, как будто бы Мэрроу только что загнала её пробежкой. Кобылка попыталась закричать, но горло наполнилось рвущейся наружу кровью и чёрной желчью, удушающей её. — Глупая пони, — промурлыкала тварь. — Тронутая, и такая хрупкая.
Скотч кашляла достаточно долго, чтобы прочистить горло. Ощущения были такими, будто ей пронзили грудь. Возможно, так и было. Эту мерзость ей ни за что не победить. В одиночку уж точно.
Затем её взгляд обратился к гобелену над ней и зебре с повязкой на глазах у неё на спине. И к весам, которые он держал. Это был единственный источник золотого света в комнате. Кем он там был? Духом взвешивания вещей? Духом честности?
Ну конечно же.
— Правосудие, — прохрипела она, и зебра с повязкой на глазах вновь склонил голову. — Помоги!
— Правосудие? Ни правосудия, ни справедливости больше нет! — множеством ртов прокричала тварь. — Убей или будешь убит! Отбери или умри! Это и есть единственная правда!
Правосудие хранил молчание. Скотч взглянула на Оссиуса, лежащего теперь ничком в чёрном болоте, и снова на золотого духа.
— Я Скотч Тейп. Я прошу тебя... Правосудие... судить нас... и покарать грешников!
Правосудие хранил молчание. В отличие от запирающего духа он, судя по всему, не особо жаждал заключать сделку.
— Он генерал Оссиус. И поддерживать закон — долг его легиона! Суди нас! Если мы грешны, сокруши нас! Это твой долг!
Излучаемый гобеленом золотой свет стал, казалось, ярче.
— Нет! Нет-нет-нет! У тебя нет права судить нас! Вообще! — завизжало скопище щупалец и скверны, отдёргивая свой корень, будто конечность, и не мешая кобылке падать на пол. Зебра с повязкой на глазах сошёл со знамени, и чёрный ихор, вскипая, испарился там, где его копыта коснулись пола. Весы сияли в одном копыте, а в другом появился меч.
Дух поднял перед Скотч весы. Одна чаша сияла золотом, вторая — чернотой. Кобылка наблюдала за тем, как наполняются обе чаши... и черноты было много больше, чем она ожидала. И всё же свет значительно перевесил скверну. Дух отвернулся от кобылки.
Тварь хлестала Правосудие множеством ног. Это невероятно, но дух спокойно поднял весы, парируя в это время удары мечом. Тьма почти сразу же перевесила и резко рванула вниз чашу весов. Золотое лезвие кружилось и сверкало, взрезая змееподобную массу огромного множества бешено мелькающих ног, пока дух, не смотря на скрывающую глаза повязку, приближался к твари.
— Нет! Мы могущественны! Наша сила — закон! Мы неподсудны! — пятясь от Оссиуса, стенало чудовище, уползая обратно к книге. — Прекрати! Стой! Стойстойстойстой! — вопило оно. Массивное чудище начало сжиматься, с треском костей и рвущейся плоти вдавливаемое назад в страницы книги. И, будто открылся сливной клапан, слизь устремилась обратную в книгу, из которой прежде истекала.
Воздев над головой меч, Правосудие обрушил его на страницы, и книга тут же захлопнулась, будто закрывающаяся дверь убежища. Клинок с громким звоном отскочил от обложки, и дух молчаливо простоял минуту, не двигаясь с места.
А затем повернулся к Оссиусу, который лежал на полу, постанывая от пережитого нападения. Скотч незамедлительно подбежала к жеребцу, чтобы встать между ним и духом.