Мэрроу напряглась, испуганное выражение её лица сменилось на встревоженное и она нахмурилась.
— Совета.
— Хорошо, — ответил жеребец. — Теперь ты отдаёшь приказы, как если бы я погиб, и никто не сможет у тебя этого отнять. Я бы предложил продолжать осуществлять план пони. Поддерживать его. Защищать. Использовать его, чтобы развивать собственную силу. — Он взглянул на свою глифмарку. — Я не присоединюсь больше к легиону. Присутствие бывшего генерала в качестве твоего подчинённого будет подрывать твой авторитет. Если ты продемонстрируешь самообладание, собранность и уверенность, то остальные офицеры тебя поддержат. Те, кого ты сместить не сможешь. — Затем его взгляд сместился на Скотч. — И эту пони я бы предложил отпустить.
— После того, что она сделала... что бы она там ни сделала?! — возмущённо, спросила генерал Мэрроу.
— Она спасла мне жизнь, генерал, — повторил Оссиус. — Я подумывал использовать её как пешку. Инструмент. Предмет торга. Я был глупцом. Она проклята, Мэрроу. И я даже не мог себе представить, что кто-то может быть настолько проклят. Это привело меня к краху. Отпусти её. Присматривай за своим легионом. Они теперь твоя ответственность.
Мэрроу отвернулась от них, пожёвывая нижнюю губу. Пока Скотч наблюдала за кобылой, что-то дёрнуло её за седельную сумку, но когда она обернулась, там с безразличным видом стоял Оссиус. Мэрроу вновь повернулась к ним.
— Ладно. Она всё равно бесполезна как солдат. Весь этот кашель и нытьё. Кости, наверное, тоже паршивые. — Она ткнула копытом в Скотч. — Я хочу, чтобы ты и твои друзья убрались с моей территории, ясно? — Скотч тут же кивнула, и кобыла взглянула на Оссиуса. — А что насчёт тебя? Ты ведь останешься, не так ли?
Оссиус взглянул сначала на Скотч, затем на Мэрроу.
— Останусь, если вы настаиваете, генерал, но я бы лучше этого не делал. Когда Скапула, Тибия, Перелом и другие прибудут, вам будет лучше полагаться на свой собственный авторитет, а не опираться на мой. — Его улыбка стала мягче. — Я могу останавливаться здесь время от времени, с вашего разрешения, чтобы наблюдать, как вы поживаете.
— Гадство. Ещё пять минут назад я хотела быть генералом. А теперь я им стала, потому что эта пони сделала... что-то. — Простонала Мэрроу, смотря на Скотч и дёрнув головой, указала на дверь. — Иди. Проваливай нахрен. Оссиус... я хочу, чтобы ты остался. Мне кое-что от тебя потребуется... прежде, чем ты уйдёшь.
Оссиус повернулся к кобылке.
— Удачи в вашем путешествии, куда бы оно вас не завело.
— И тебе удачи, — произнесла Скотч, взглянув на нетерпеливую кобылу. — Вам обоим.
И пока удача не повернулась к ней тыльной стороной, кобылка направилась к двери. Мэрроу прокричала часовым, чтобы её выпустили, и она, не оборачиваясь, поспешила к поселению.
Прополи уже занимались работой — расчищали часть станционного парка. А обливавшиеся потом легионеры упорно укладывали камни на свои места на третьей террасе. Октавий разговаривал с Ксоной, пока они планировали первую. И Скотч задалась вопросом, что же они собирались вырастить в первую очередь. Кукурузу? Бобы? Будет ли Мэрроу столь же благосклонна к поселенцам? Будут ли остальные офицеры её уважать, или же станут причиной последующих неприятностей? И, что хуже всего, Скотч понимала, ответа, скорее всего, она никогда не узнает. Будут ли они вообще возвращаться этим же путём?
Друзья ждали её у «Виски Экспресса». Прицеп был заполнен железными бочками с водой и мешками, а котёл уже испускал пар из подрывного клапана. Ксаро и Ксариан стояли неподалёку, проверяя трактор. Они взглянули на неё, когда она подошла, и Прелесть потыкала Скайлорда в плечо.
— Она выжила. Плати.
— Она убила их генерала! Как её могли не убить? — требовательно спросил Скайлорд, тыча в Скотч когтем. — Почему ты не мертва?
— Когда ты уже научишься не ставить против Пифии? — возразила Прелесть. — А теперь плати. — Пифия не оторвала взгляда от своей карты, но явно улыбнулась от этих слов. Грифон протянул дракокобылке золотую монету, и та выхватила её у него. — Добро пожаловать в мою свиту двора, граф Ромундо, — проурчала Прелесть.
— Забудем про ставки, мне тоже хочется знать, что произошло, — спросил Ксариан, выражение лица которого было серьёзнее, чем у друзей Скотч.
— Ещё секунду назад она приказывала новобранцам двигаться живее, как вдруг в неё влетела чёрная штуковина, и её круп загорелся ярко-красным светом! — восторженно затараторила Маджина, размахивая над головой копытами.
Скотч дала весьма сжатое повествование о духе, который разлагал Оссиуса, её призыве Правосудия и о том, как тот подверг жеребца порицанию. Скайлорд стоически оглядел собственное клеймо, в то время как остальные выглядели ошарашенными. Когда она закончила, Ксариан выглядел немного больным, а Ксаро таращился на неё так, будто у неё выросла вторая голова.