— Знаешь, остальные, наверное, считают, что мы занимаемся здесь чем-то развратным, — с улыбкой произнесла Скотч, осматривая пулевые отверстия в мраморе. Под каждой аркой между колоннами когда-то находились статуи, но от них остались лишь разломанные постаменты, разбитые туловища и покрытые сколами, испещрённые следами от пуль лица. Кто-то приложил значительные усилия, чтобы уничтожить их отличительные черты.
— Наверное, — пробормотала Пифия. — Готова?
Вздохнув, Скотч расслабила взгляд и...
Трупы повсюду.
Некоторые выпотрошены. Другие застрелены. Иные раздавлены разрушенными статуями. Парковка была полем из сломанных костей и раздробленных конечностей. Находились ли внутри шаманы, когда нападавшие обрушили здание? Изящные белые колоны были скользкими от чёрного ихора, часть которого до сих пор колыхалась в пыли.
«Красота», — прошептали ей в уши множество голосов.
— Заткнись. Ты злая книга. И тебе не дано право высказывать собственное мнение, — проинформировала книгу Скотч. Изогнув бровь, Пифия встревоженно взглянула на кобылку, и та вздохнула. — Здесь всё точно так же, как и в остальных. Будто они из кожи вон вылезли, чтобы осквернить его.
— Проклятье. А я уж понадеялась, что коль здесь ещё остались строения... — пробормотала Пифия. — Ну, не важно.
— Это уже третье святилище, которое ты попросила меня проверить за эти дни. Что ты пытаешься выяснить?
Подняв копыто, Пифия провела им по одной из разбитых статуй. Не ответив, она посидела несколько секунд с задумчивым видом, и в конечном итоге взглянула на Скотч.
— Я просто хочу узнать, было ли моё племя подонками, рушившими всё это ради удовольствия, или все-таки просто из-за денег.
— Зачем?
Пифия вздохнула, слегка закатив глаза.
— Сама не знаю. — Сев ровно, она почесала ногу, пристально смотря на развалины. — Моё племя злое. Это я понимаю. Это клеймом отражается на наших лицах. Мне просто интересно, какая это из разновидностей зла.
— Ты не злая, — твёрдо произнесла Скотч, стараясь побороть нарастающее беспокойство.
Пифия не ответила, просто устремив взгляд в разбитое отверстие в центре купола над головой.
«Мы можем тебе показать».
— Заткнись, — прошипела Скотч, крепко зажмурившись.
«Мы можем показать тебе то, что желает знать она. Здесь есть кости. Память живёт в костях».
— Болтаешь с книгой? — скривившись, спросила Пифия.
— Угу, — пробормотала Скотч, и, перестав смотреть на мир духов, вытащила из перемётной сумки чёрную книгу. — Она ведёт себя глупо. Говорит, что может показать мне, что здесь произошло. О том, как память живёт в костях, и о прочем подобном мусоре. Как будто я поверю чему-либо, что она мне покажет. — Фыркнув, кобылка подняла копытом жуткую книгу. — Я тя умоляю. Так я и поверю.
— Ты хочешь это сделать.
Зажав книгу между копыт, Скотч сделала вдох, достаточно долгий и глубокий, чтобы ей почти захотелось зайтись подобающим кашлем, и произнесла:
— Так сильно, что аж чешется.
— Ну, прямо сейчас она показывает мне будущее, где ты превращаешься в супер-некроманта, всех убиваешь и поднимаешь всю Зебринику в качестве личной армии живых мертвецов, — протянула Пифия.
— Серьёзно? — Моргнув, Скотч уставилась на книгу. — Знаешь, показывай ты мне подобное, это, по крайней мере, было бы более занимательным, чем смотреть на своих друзей в виде трупов. — Сухо хихикнув с натянутой весёлостью, кобылка прикусила губу. В конечном итоге она почти шёпотом произнесла, будто сознаваясь в преступлении: — Я очень хочу это сделать, и точно знаю, что это не правильно. — Она была уверенна, что где-то сейчас стонет Глори. А вот отец её бы понял.
— Ну, в этом всё и дело. Допустим, один раз ты согласишься. Скорее всего, ничего не случится. Ещё через пару дней ты снова ею воспользуешься. Через месяц ты будешь пользоваться ею ещё чаще. В конечном итоге она станет твоим новым лучшим другом. — Пифия ткнула копытом в обложку. — Она заставляет видеть тебя всякую хрень? Готова поспорить, ты перестанешь видеть это, как только она примется подчинять тебя всё сильнее. Награда за совершение того, чего она хочет. Но как только она достаточно тебя подчинит, ты превратишься в Оссиуса. И тогда плохие видения станут наименьшей из твоих проблем.
Скотч какое-то время молчала, а затем:
— А ты бы это сделала? — произнесла она почти настолько тихо, чтобы её слова едва можно было услышать в унылой тишине ночных бесплодных земель.
— Ну конечно же, — ответила Пифия, зловеще ухмыльнувшись. — Использовать злые вещи, чтобы получить то, чего хочу? В этом вся суть Старкаттери! И это будет непрерывным сражением между мной, пытающейся подчинить себе книгу, и книгой, стремящейся превратить меня в свою марионетку. Это мрачное предание вот уже вечность описывает моё племя. — Она постучала копытом по обложке. — Но ты не я, и ты не Старкаттери. Ты одна из тех редких немногих, кто имеет возможность самостоятельно решать, что они такое. Эта книга опасна. Много чего опасно. И ты сама решила перестать делать то, что разумно и безопасно, когда в Зелёном Ущелье приняла ванну с духом тысячи убитых зебр. И это сработало. Но тебе следует удостовериться, что это именно ты принимаешь решение, и если оно выйдет тебе боком, то ты примешь за это вину. Именно это и означает быть взрослой. Быть личностью.