— Я не люблю фрукты, — просто ответил Бабблгам. — И она пыталась подать мне эти странные блины с частично высохшими резиновыми штуками, похожими на шарики, измазанные в грязи.
— Ты не любишь блины с черникой? — спросила Глиттер с грустным видом. — Но они же лучшее всех! И они фиолетовые!
— Сок пачкается и всюду затекает! — запротестовал Бабблгам.
Я усмехнулась, услышав их разговор.
— Мхм, большой страшный Бабблгам, самый злобный наёмник в пустоши, сидит здесь и терпит неудачу в таких взрослых вещах, как поедание фруктов! — поддразнила я его.
Бабблгам ощетинился.
— Слушай, я делаю кучу взрослых штук. И кто ты такая, чтобы говорить? Ты нисколько не взрослее, чем все остальные!
— О, я взрослая! — запротестовала я, пытаясь найти хоть малейшее доказательство. — Я совершенно взрослая, потому что. Я. Пью. Молоко!
Саур булькнула и застучала по своей груди, чуть не уронив стакан молока, из которого только что отпила, когда я сделала своё смелое и правдивое заявление. Она отчаянно пыталась сглотнуть и не обрызгать весь стол.
Остальные нырнули в укрытие, когда Эмеральд, храбрая душа, попыталась ободрить Саур.
— Сглатывай! Давай, ты сможешь! Проталкивай прям в глотку! Ты сможешь! — взвизгнула она и попыталась забраться под стол.
Саур сумела проглотить молоко и уставилась на Эмеральд.
— Что, чёрт возьми, это было, Эмми? Проталкивай в глотку?!
Эмеральд стала ярко-красной.
— Я… я запаниковала! Не те слова!
— Я бы не отказался ещё послушать, — пробормотал Саги, наклонившись к сидящей напротив него Эмеральд.
Единорог фыркнула и отвернулась от него.
— Что за ядрёные книги вас заставляют читать в этом Стойле? — спросил Бабблгам, ухмыляясь Эмеральд. — А то, как бы, это пробуждает мой интерес к чтению, если они все такие пикантные!
Эмеральд издала звук, как будто бы она подавилась, прям как Саур минуту назад, вызвав смех жеребцов. Ну, кроме Балми. Он всё это время тихо сидел рядом.
— Эй, у тебя всё в порядке? — спросила я его, когда Эмми начала угрожать Саги вилкой.
Жеребчик посмотрел на меня.
— А? О, да. Прости, просто… задумался и всё такое. И я обычно всегда тихий, когда мы собираемся вместе.
— А, понимаю, — сказала я. Улыбка тронула уголки моих губ, пока я наблюдала, как Глиттер давала Бабблсу подзатыльник крылом, когда он ляпнул что-то не то. — Друзья, они такие…
— Громкие? Неудобные? Напряжные? — спросил он.
— Вообще-то всё сразу, — призналась я. Остальные продолжили общаться между собой. — И всё-таки как ты? Рианнон сказала, что у тебя приём.
Я отчаянно желала почувствовать его эмоции, но не могла, и внезапное каменное выражение лица Балми сказало мне, что я перешла черту.
— О… да так. Ничего серьёзного, — сказал он, махнув копытом. — О, смотри! Еда!
Я подняла голову и увидела, как Гара с тарелками на спине и крыльях мастерски расставляла набор из блюд перед нами. Остальные вгрызлись в свою еду, пока я задумчиво тыкала вилкой в золотые блинчики.
Я ничего не могла почувствовать от других, но… неужели мне нужно было их ощущать, чтобы понять, что что-то не так? Балми закрылся, когда я спросила его о приёме. Когда я посмотрела на Паддл с Глиттер, они смеялись, пробуя блюда друг у друга. Но я могла сказать, что иногда Паддл вымучивала свою улыбку. Она не всегда достигала её глаз.
И хоть Бабблгам и пытался казаться спокойным, его взгляд метался из одного угла комнаты в другой. Он выбрал единственное место в столовой, которое позволяло держать в поле зрения все выходы одновременно, и время от времени скрипел зубами, когда думал, что никто не смотрит.
— Э-эй, твои блинчики остынут, — мягко напомнил Балми. — Они станут не такими вкусными!
А. Точно. Еда.
Я откусила кусочек. Потом ещё несколько. Святая Луна, они были великолепны! Я практически вдохнула в себя всю тарелку, когда наконец заметила, что все смотрели на меня.
— Что? — спросила я, внезапно испугавшись, что измазала свою броню маслом и кленовым сиропом. — У меня что-то на лице?
Паддл выглядела так, будто готова была расплакаться.
— Т-трен? Ты в порядке? — пролепетала она.
Разношёрстная группа пони с тревогой смотрела на меня. Почему они все выглядели обеспокоено? Я в кои-то веки что-то ела!
Я моргнула и почувствовала горячую слезу, бегущую по щеке. Я… плакала. Почему я плакала? Почему эти дурацкие блинчики заставляют меня плакать?
Я тихо всхлипнула, осознавая, что не блинчики были причиной моих слёз: ей были мои друзья. Болезненный смех Паддл, молчание Глиттер, опасливые взгляды по углам Бабблгама. Даже Балми, которого я не уверена, что могу считать другом, внезапно закрылся от меня. Все они напомнили мне, что с нами не всё в порядке. Я настолько привыкла быть той, кто смотрит в чужие стеклянные домики[4], что теперь, когда все смотрели в мой, я была напугана, не уверена и оставлена с холодным ощущением вины.