Наверное я предпочту долгий и трудный путь. Разобраться со всеми своими клонами, что еще бродят по земле. А их осталось еще пять.
— А ты-то где был? Что видел? — спросил он и налил еще виски в бокалы.
Я принялся рассказывать. Потом он в свою очередь. Разговор пошел, и если честно, то поговорить с ним было приятно. Потому что мы… Похожи. Действительно, да.
Первая бутылка улетела быстро, вторую купил уже я, снова расплатившись крышками. И пошло-поехало.
Не знаю, сколько времени прошло, голова уже шумела, а людей в баре стало меньше. Народ постепенно расходился спать.
— Ты здесь номер снял? — спросил вдруг он.
— Да, — кивнул я.
— Пойдем, выпьем наедине, — сказал мой клон. — Поговорим. Есть важное дело.
Чего? А чего это ещё ему понадобилось? Нет, никаких особых подозрений у меня не возникло, вряд ли он собирается заманить меня в помещение для того, чтобы убить. Скорее всего, реально хочет рассказать какой-то секрет.
Но это достаточно странно. Мы спокойно сидели и обсуждали историю с Институтом, клонами и прочим. А тут он ни с того ни с сего решил, что надо поговорить отдельно. Подозрительно все-таки.
— Ладно, пошли, — ответил я, опрокинул в себя содержимое бокала, и поднялся.
Он подхватил оба бокала и мы вместе двинулись наверх. Поднялись по лестнице, прошлись по коридору и я открыл свой номер. Он, кстати говоря, был обычным. Совершенно стандартным. Мне приходилось ночевать в таких вот гостиницах множество раз в своей жизни. Даже до моего побега, даже до начала моей службы в полиции Нью-Рино.
Он прошел, вполне спокойно подставив мне спину, и сел прямо на кровать, без приглашения. Положил бокал на пол, сделал глоток прямо из бутылки, вот так вот, по-простому. Непосредственно так. Да ему плевать на все. Неужели он считает меня настолько близким человеком?
Я повернулся и закрыл за собой дверь на щеколду. Она, конечно, хлипкая, но если что, то на минуту задержит. Но не больше.
— Ты бы знал, как я это все ненавижу, — проговорил вдруг он.
Посмотрев на него внимательно, я понял, что он пьян. Причем сильно. Я, конечно, тоже, но еще держался. Но с учетом того, что он не человек, что у него синтетическая печень…
— Что именно? — спросил я, подошел к стене напротив и встал у нее.
— Да все это, — хмыкнул он и развел руками, будто бы показывал весь мир.
— Я тебя понимаю, — кивнул я. — Я тоже многое ненавижу. Рейдеров, пустыню, сраный песок, который лезет в глаза и под одежду, мутантов, голод, то, что приходится под кустом ночевать и под ним же нужду справлять.
— Да я не о том, — он покачал головой и улыбнулся. — Я о рейнджерах. О солдафонах этих долбанутых, об их порядке. О чинопочитании, сказки вот об этом величии, о том, что мы должны людям в Пустошах помогать, и никто больше этого не сделает.
— Так, а чего ты не уйдешь? — спросил я. — Не думаю, что тебя насильно тут удерживать будут. А если захочешь, то с нашими способностями нас никогда не найдут. Мы же аналоги синтов-охотников.
— Каких еще охотников? — не понял он.
Неужели он не в курсе. Но он тут же махнул рукой и добавил:
— Ладно, проехали, это не так важно. Я все равно не могу уйти. Дело в том, что я не совсем рейнджер.
— Это как? — я сыграв пьяного, усмехнулся. — Выглядишь как рейнджер, сидишь на дамбе Паркера, на базе этих самых рейнджеров. Так почему ты вдруг не рейджер?
— Да потому что… — ответил он, запустил руку за воротник и вытащил из него какой-то знак. Я не понял, что именно это, но сумел разглядеть изображение горбоносого мужчины.
— И что это? — не понял я.
— А, ты ж не в курсе наших порядков, — он хмыкнул. — Это то, за что меня при случае могут поставить к стенке. А перед этим будут пытать. Я здесь по заданию Легиона. Я фрументарий.
Я посмотрел на него внимательно. Серьезно? А у этих клонов точно моя личностная матрица? Я сомневаюсь, что когда-нибудь стал бы работать на автократора. Нет, может быть, Легион не так уж и плох, я не знаю, я действительно не в курсе их порядков.
Но ведь тот из клонов, что стал главарем банды рейдеров, тоже…
Это что же получается?
— Я здесь чтобы вытягивать информацию. Потом передаю ее во Флагстафф. Эта история с плантациями и дамбой, она скоро закончится. Легион подомнет под себя всю Аризону, а потом двинет дальше на Запад — в НКР.
— И что, у тебя даже никаких патриотических чувств нет? — спросил я.
— Ты издеваешься что ли? — он резко повысил голос. — Мы с тобой были там героями. Мы убили одного из главных коррупционеров. Канцел — заслужил то, что получил. Но они там все такие, от рядового чиновника до самого президента. Но Легион придет. И когда он придет, там наступит настоящий порядок. И все эти плутократы ответят за все.