Он взял пистолет, с восторгом покрутил его. Потом попытался потянуть на себя затвор, но я остановил его:
— Вот так делать не надо. Особенно без спроса. Хочешь стрельнуть?
— А можно?! — восторг в его голосе стал полным.
— Можно, — кивнул я. — Сперва прицелься… Ну куда-нибудь в воду, вон.
Он вскинул пистолет, его руки дрожали. Непривычно держать такую штуку, она ведь тяжелая, и даже двумя руками ее толком удержать невозможно.
— Локти чуть согни, легче будет, — подсказал я. — А теперь давай, взводи курок.
Он пошел легко под большим пальцем.
— И мягко нажимай на спуск.
Тут же хлопнул выстрел, и пуля выбила из воды фонтанчик. Гильза улетела в сторону, а мать тут же заверещала:
— Ты чему его учишь? Кем он теперь вырастет? Сам, видно, убийца, а теперь еще и моего сына решил?
— На Пустошах надо уметь защищать себя, — спокойно проговорил я, посмотрев на нее. — Да и вообще. Если мы сейчас высадимся, а на него нападут, я ему пистолет дам. А возможно, что и тебе. И будем все вместе отбиваться.
— Ну да, конечно, — хмыкнула она. — Тут-то его и убьют. И вообще, бандиты нас не тронут, с нас взять нечего. А вот тех, кто сопротивляться будет, точно перебьют.
Истеричный высокий голос бил по ушам. Пацан вложил оружие в мою руку, а я поставил его на предохранитель и вложил обратно в кобуру, расположив хлястик так, чтобы он не давал курку случайно спуститься. Такое оружие можно и на боевом взводе вполне безопасно носить.
— Ладно, пацан, иди к мамке, — проговорил я, а потом стащил с головы сомбреро и натянул на его. Хмыкнул — выглядело это достаточно забавно. Голова буквально утонула в шляпе.
Он тут же снял, сжал шляпу в руках и двинулся к семье. Я же поднялся и повернулся к берегу. Мы уже постепенно причаливали. По идее беженцы должны были собраться в какое-то подобие каравана, который уже должен был отправиться в Сияние Дня. Но я не планировал идти с ними. Караван — это всегда цель, хотя бы для того, чтобы нахватать рабов. Я же собирался идти в одиночку, так всегда больше шансов просочиться.
На твердую землю я спустился первым, и уже тут почувствовал, как у меня болят ноги. Когда ты на палубе, то всегда невольно включаешь их, чтобы компенсировать тряску. Сейчас это почувствовалось.
Нас встречали. Какие-то мрачные мужики в кожанках и вооруженные автоматами, пистолетами-пулеметами и дробовиками. Стали выгружаться и остальные, хватали свой немудреный скраб, и выбирались на берег. Лица у них разгладились. Наверное, дышали воздухом свободы, который был слаще, после тяжелого духа, который стоял у Легиона. Хрен его знает, что они там вообще думать могли.
— Эй, боец, — проговорил один из встречающих. — В Сан-Диего идешь?
— Ну вроде того, — ответил я.
— Пошли караваном, — ответил он. — С нами. Я тебе ставку охранника дам, стандартную, шесть сотен крышек.
— Крышек? — удивился я. — У вас же тут доллары в ходу.
— Ты не слышал что ли? — он удивился. — А по виду вроде местный. Ублюдки из Братства спалили плазмой золотой запас Республики. Доллары теперь ничем не обеспечены. Это просто бумажки, крышка идет один к четырем за них.
— Воюете с Братством? — озадаченно проговорил я.
Странно. В мое время наоборот, Братство и НКР относились к друг другу с уважением. Один из штатов вообще так и назвали — Максон, в честь одного из основателей этого полурелигиозного ордена.
— Ты из какой дыры выбрался? — спросил он.
— Не важно, — я махнул рукой. — Не пойду.
— Почему? — спросил он.
— Потому что одному просочиться будет легче.
— Я… — проговорил он. — Власти НКР платят по сотне за каждого, кого мы приведем. Четверть от этих денег твоя. Плюс к ставке охранника.
— Тебе так бойцы нужны? — спросил я.
— Тут дикие гули шалят, — ответил он. — Разбегаются откуда-то, черт его знает, мы понять не можем. Их много. А ты, видно, мужик опытный, так что не спасуешь. Короче, я платить готов, если пойдешь с нами.
Я хмыкнул. С другой стороны… Натурализоваться в Республике будет гораздо проще, если я приду с караваном. Ко мне отнесутся совсем иначе, чем просто к одиночке. К тому же по дороге я смогу послушать новости, сплетни, да и вообще побольше узнать о том, что тут творится. Почему бы и нет, в самом деле?
— Почему столько платить готов? — спросил я. Здесь явно был какой-то подвох.
— Потому что по пути сюда у нас половину людей порвали, — помрачнел он. — И гули эти… Странные какие-то. Дикие, но при этом как будто ими кто-то управляет. Так что помощь очень нужна.