Чтож, будь то подобие заботы, или, быть может, некое утешение…
Девушка-зефирка была точно такой же, как и персонаж в романе.
«Если бы я не сделала это, то либо умерла бы от рук твоего замечательного брата, либо ночевала бы в комнате, насквозь пропахнувшей тухлятиной».
Так себе перспектива. Не то, чтобы у меня вообще был особый выбор в этом вопросе!
Икнув, я плотно поджала губы,. внезапно почувствовав себя пороховой бочкой, готовой взорваться в любой момент. И всё же я не была способна вымолвить и слова без этой дурацкой таблички с выбором.
«Всё закончилось?».
Внезапная помощь леди Элоизы помогла мне справится с издевательствами своей собственной же горничной, но был ли это конец?
Неужели всего одна горничная была такой особенно наглой и хитроумной, что осмелилась мучить свою хозяйку, будущую герцогиню, не только полностью пренебрегая своими обязанностями, но и калеча её тело, и даже ни разу не оказалась замеченной никем до сих пор?
«Нет».
Личная горничная была всего лишь частью всех издевательств. А самое ужасное то, что, вероятно, все слуги герцога пытались всячески морально задавить фальшивую принцессу с полного попустительства всей остальной герцогской семьи.
И во главе стояло преступное, молчаливое бездействие девушки, знающей о жестоких унижениях своей невестки и представшей передо мной сейчас с таким заботливым видом, словно ей действительно было дело до происходящего.
Какой соответствующий антураж для злодейки.
Прошло всего ничего с моего пробуждения, а я уже была ужасно вымотана и чувствовала полное истощение. Мне совсем не хотелось отвечать, и сил на ответную реакцию не было.
Элоиза тем временем, кажется, сильно забеспокоилась, если судить по её тону
— Эй. Ты кажешься очень бледной. Всё в порядке? Мне позвать врача?
Мне стало интересно, насколько жалко и болезненно я выглядела прямо сейчас, что человек, явно сильно меня недолюбливающий, так любезно осведомлялся о моём здоровье — даже без намёка на язвительность и с искренним волнением.
Это был вопрос, который даже в самом потаённом уголке своей души я не ожидала услышать от девочки-зефирки.
Похоже, что Элоиза была действительно обеспокоена тем, как бледная я поддрагивала, сидя на полу и не в силах даже удержать равновесие самостоятельно с явно влажными глазами.
И вот настал этот момент. Передо мной снова появилось белое квадратное окно с черными завитками букв.
1. Неважно.
2. Прекрати притворяться. Пошла прочь из моей комнаты!
3. А тебе какое ещё дело? Мне просто не повезло, вот и всё.
Даже в это время реальность продолжила ужасать своей жестокостью, снова вынуждая делать тяжёлый выбор, чтобы избежать смерти. Мне действительно совсем не хотелось умирать. Я снова выбрала самые безобидные на вид слова среди прочих сумасшедших вариантов, готовых саморучно казнить меня в любой момент.
— Неважно… — я устало вздохнула, предельно измотанная, желая только, чтобы меня, наконец, оставили в покое. И ещё, пожалуй, почистить свои руки. Не хочу знать, что буду делать, если запах въестся, так что как можно скорее, пожалуйста.
— Ты…
Девушка, словно собираясь что-то сказать, запнулась в следующее мгновение и посмотрела на меня со странно нерешительным выражением лица. Боже, её можно было читать как открытую книгу.
Была ли я такой же?
В её взгляде мелькнуло что-то темное и неясное на мгновение: я откинулась на деревянную спинку кровати, не обращая внимания, не способная сосредоточиться на Зефирке прямо сейчас.
Когда же я вновь обратила взор на Элоизу, её лицо внезапно оказалось настолько холодным, а взгляд леденящим, что мне стало совсем не по себе.
А может быть, я просто сошла с ума и мне всё это привиделось.
— Верно. Это вовсе не моё дело, что ты, как какая-то служанка, убираешь помои.
Девушка, ранее так чутко склонившаяся ко мне в притворной заботе выпрямилась и резко произнесла острые, как кинжалы, слова: правдивые, и от того ещё более жестокие.
— Личный врач семьи Мерр не стал бы уделять своё драгоценное внимание кому-то вроде тебя, бессильной.
Она стремительно развернулась и двинулась на выход, более даже не оглядываясь. Изящные туфли на низком каблуке тихо постукивали с каждым шагом девушки.