Но что я знала, так это то, что до появления главной героини точно должна была выбраться отсюда.
Виенна потеряла всё то немногое, чем обладала, стоило настоящей принцессе попасть в поле зрения аристократии.
Лишившись той небольшой защиты, которой обладала как принцесса-самозванка, даже если она не будет вести себя, как злодейка, итак высокие шансы умереть значительно увеличиваются, и тогда угрозой становятся не только важные персонажи, но и любой член массовки.
«…Я не умру», — я с силой стиснула зубы, мысленно приободряя себя, изо всех сил пытаясь убедить хотя бы себя в реальности этих слов.
— Я не умру.
Да. Я никак не могла просто так взять и умереть.
Я, наконец, вырвалась из того чёртового адского дома, начала исполнять свои мечты и обзавелась настоящими друзьями.
«Я не умру».
Уж точно не в каком-то дурацком романе.
Меня ждут занятия в колледже и подработка на следующей неделе.
Я обязательно выживу и вернусь в свою прежнюю реальность.
Подтянув ноги к себе, я обняла их и уткнулась лицом в худые коленки, игнорируя немного ослабшую боль от ран.
Я продолжала клясться себе, пока, наконец, не начала хотя бы немного верить.
«Я смогу выжить».
Наконец, на негнущихся ногах я поднялась с кровати и осторожно наклонилась, поднимая пухлую мягкую подушку. Лёгким движением отряхнула её: бледно голубая наволочка казалась всё такой же чистой и светлой.
Внезапно раздавшийся звук заставил меня вздрогнуть — подушка чуть не выпала из рук. Я резко подняла голову, но прежде, чем успела осознать, стучавший человек открыл дверь.
— Леди, — учтивый тон вовсе не сумел никого обмануть.
Человеком, представшим передо мной, оказался седовласый мужчина в темном костюме, — дворецкий, — с внешностью такой же непримечательной, как у горничной. И хотя я не смогла бы запомнить его внешность при всем желании, серебристый монокль привлекал внимание к странно желтоватому глазу.
Мужчина замер в проёме, не проходя внутрь комнаты, и назвал причину своего визита все тем же учтивым тоном.
— Молодой господин хотел видеть вас.
…Дайрон? Я моргнула, слегка нахмурившись на мгновение, ошарашенная таким заявлением. С чего бы? Но, конечно, особого выбора, идти или нет, не было.
Чего он вообще хотел?
Я сдержала желание поджать губы, взглянув на дворецкого, недовольная поведением мужчины.
Когда я ещё жила в том ужасном доме, у нас тоже был управляющий, так сказать «дворецкий». Несмотря на то, что он так и не проникся ко мне уважением за все эти года, никогда себе не позволял столь беспардонно вламываться в мою комнату.
К тому же, это был не современный мир, а средневековое фэнтези в европейском сеттинге: и всё же этот человек так нагло позволял себе входить в комнату девушки, невесты герцогского сына, без разрешения?
То, насколько бесцеремонно все обращались с Виенной, а теперь и со мной в её теле, невероятно раздражало.
Внезапно знакомые уже строчки пробежали перед глазами, быстро, практически молниеносно сотканные из воздуха.
1. Эй, ты! (Хватать и бросать вещи) Что ты себе позволяешь?! Смерти хочешь?! Вышел сейчас же, старик!
2. (Приподнять брови и посмотреть насмешливо). Надо же, кажется, у кого-то нет манер. Хорошо, сейчас. (Отложить подушку и подойти).
3. (Издевательски рассмеяться) Раз он хочет что-то сказать — он и должен приходить. Так и передай. А теперь пошёл вон.
Я скисла, огорчённо глядя на варианты выбора.
Даже злость здесь не была моим собственным решением, не так ли? Я была неспособна и слова сказать по своей собственной воле.
Но это не означало, что я собиралась покорно мириться с ситуацией. Я готова была сделать что угодно, — буквально что угодно, — лишь бы хоть как-нибудь избавиться от этих чёртовых вариантов ответов и вернуть себе свободу.
— Надо же, кажется, у кого-то нет манер, — я сказала, чувствуя, как лицо против воли искажается в указанной в ответе гримасе, следуя указанию, словно я была живой куклой, просто марионеткой, а не реальным, живым и дышащим человеком.
На деревянных ногах приблизилась к кровати и лёгким движением положила подушку на место, прежде чем повернуться к мужчине.
— Хорошо, сейчас.
И вслед за дворецким покинула свою комнату. Мы молчали всю дорогу до кабинета будущего герцога, и всё же о покое можно было только мечтать: прислуга торопливо сновала по коридорам и вокруг царила полная суматоха.