Заиграла органная музыка, и спектакль начался.
— А вот и я! — послышался голос прямо в середине зрительного зала.
Яркий луч прожектора выхватил и осветил фигуру мальчишки-артиста. Но как он там оказался? Когда? Восхитительно! Я забыла обо всем, полностью погрузившись в постановку. Великолепно, сказочно, волшебно, феерично! Первый акт пролетел как одно мгновение. Когда включили свет, я обнаружила себя плотно прижимающейся к графу. Мурашки от игры все еще бегали по моей коже в восхищении.
— Именно ради этого я и пригласил тебя, — интимным шепотом произнес Леонис. — Оливия, твои глаза сияют. Смею надеяться, что ты довольна.
— Потрясающая постановка! — выдохнула я.
— Как и ты, — было мне ответом.
Граф немного склонил свою голову к моему лицу, удерживая при этом зрительный контакт.
Я отчетливо видела, что он хочет меня поцеловать. Это было неуместно в обществе. Поползут определенные слухи. Впрочем, именно это мне и нужно было, значит, стоило позволить.
Когда наши губы уже практически слились в единое целое, пред моим взором встал образ герцога. Он смотрел на меня неодобрительно и даже сердито.
А потом рядом раздался писклявый противный женский голосок:
— Смотрите, это же вдова Салазар и граф Бидаяри. Они что, вместе?! Ах, какая новость!
На меня будто вылили бадью ледяной воды.
Я подняла глаза, пытаясь рассмотреть ту, что попыталась опозорить меня на всю оперу, но столкнулась с полным ярости и какого-то даже торжества взглядом Адриана. Говорившая “курица” оказалась его спутницей, чей вид однозначно говорил о роде ее профессии. Древней, как мир, и осуждаемой обществом на протяжении веков.
Я задохнулась в возмущении, но не нашлась, что ответить выскочке, которая за свои услуги брала звонкой монетой.
— Тише, герцогиня, — сжал мою руку Леонис. — Девушка всего лишь отрабатывает свой гонорар, не более того.
Подобная мысль как-то не приходила мне в голову, но, пожалуй, он был прав. Хотя легче от этого мне не становилось.
Следующий акт постановки я пропустила мимо ушей, так как взгляд с завидной периодичностью находил в зале нового герцога и его хамоватую продажную спутницу в непозволительно вызывающем наряде. Она, конечно, была красива. Этого не отнять. Но манеры, и речь, и движения…
Почему-то казалось, что Адриан специально привел ее сегодня сюда, чтобы позлить и испортить мне вечер. И, надо признать, ему это отлично удалось.
Мой кавалер всеми силами старался вернуть утраченное безвозвратно настроение, но тщетно.
— Оливия, ты слишком близко к сердцу воспринимаешь мнение окружающих, — нежно пожурил меня он под конец спектакля. — Не позволяй этой женщине доставлять столько неудобств. Мудрые поймут твои мотивы, а дураков не переделаешь. Живи, не оглядываясь на общество и прошлое. Оно не достойно твоих слез.
— Благодарю, — улыбнулась я ему в ответ. — Ты прав.
Вот только душа разрывалась на части, ведь я, если бы не завещание, действительно сейчас выдерживала бы траур, горюя о муже. Возможно, именно поэтому меня так и ранили слова спутницы Адриана.
— У меня есть план. Жди завтра весточки от меня.
— Ты что-то задумал? — приподняла я в удивлении бровь.
— Сюрприз, моя Муза, сюрприз. Поверь, тебе непременно понравится! — хитро улыбнулся мужчина.
— Я заинтригована, — ответила я графу.
Ну что же, раз Адриан хочет поиграть, будет ему сражение!
— Ах, граф, вы просто прелесть! — громко восхитилась я на публику и поцеловала его в щеку.
Я бросила взгляд из-под ресниц в ложу напротив. Салазар прожигал меня взглядом. Вот-вот и сгорела бы заживо.
О, да, цель была достигнута!
Ну, а вульгарная выскочка громко вскрикнула. Вероятно, от боли, потому что герцог в ярости не заметил, как сжал ее руку в своей слишком сильно.
22
Адриан, герцог Салазар
Это было немыслимо! Как же я был зол.
Весь остаток вечера я ловил на себе гневные взгляды своей неугомонной герцогини. Ну и пусть злится, главное, чтобы не позволяла знакам внимания Леониса вскружить себе голову, чтобы мне не пришлось лишать бунтарки ее “друга”. Но нет же, этот ловелас продолжал что-то нашептывать Оливии на ушко, а в довершении она сама его поцеловала! Нет, ну это уже просто… просто…
Так разозлился, что не заметил, как с силой сжал ладонь находящейся рядом девице. Она вскрикнула от боли, но меня это не тронуло. По привычке извинившись, я продолжал сверлить взглядом белокурую бестию под невинной личиной.
Меня выводило из себя абсолютно все: ее нежные улыбки, трепет ресниц, которые я замечал даже на расстоянии десятка метров.
— Друг мой, не стоит так яро наблюдать за предметом своего обожания. Уже завтра по городу поползут слухи о твоей привязанности и отнюдь не родственных взглядах на молодую вдовушку.
— Она мне не родственница, — рыкнул я в ответ.
— Для света это не имеет никакого значения, ты же знаешь. Им бы только языками чесать.
И с этим было трудно спорить. Друг был абсолютно прав, мне стоило быть осмотрительнее, но была ли разница, если рано или поздно правда все равно всплывет, и тогда разразится жуткий скандал.
С трудом отвязавшись от случайной спутницы, постарался покинуть театр так, чтобы не столкнуться с Оливией. Сейчас мне жизненно необходимо было побыть в одиночестве.
Жгучая ревность сжирала меня изнутри. Кажется, подделав завещание, я сам себя загнал в ловушку.
И что же теперь делать?! После представления, что мы сегодня оба устроили, весь свет будет судачить, что герцогиня Салазар увлеклась красавцем Леонисом! И кто в этом виноват?! Как бы горько не было, но я сам.