— Ваша Светлость, — вскрикнул он. — Только не прыгайте, я сейчас позову хозяина.
Неужели тут все решили, что я имела суицидальные наклонности? То чуть не потонула, то решила вывалиться из окна.
— Не переживайте, Харис, я просто любуюсь ясным солнышком, — просияла, пытаясь всем своим видом показать, что никакой угрозы не было.
Мужчина с сомнением посмотрел на меня, а затем осмотрелся вокруг. Он взглянул на кусты, в которых затаился мой гость, но ничего не заметив, только хмыкнул и снял шапку с седой головы.
— Мне показалось, что тут были слышны голоса... — неловко начал переминаться с ноги на ногу он.
— О, я просто разговаривала, — отмахнулась я, тотчас поняв, что прокололась.
— Разговаривали? — нахмурился садовник. — Но тут никого нет.
Я потерла виски, голова начинала уже болеть.
— Верно.
— Так с кем же тогда вы разговоры ведете? — прищурился с подозрением.
Да уж, то их хозяйка тонула, о чем были в курсе все, кто служил в этом доме, то собралась прыгать из окна, а теперь вишенкой на именинном торте стало мое сумасшествие. Надо же, сколько сплетен поползет, что я еще и говорю сама с собой.
— Харис, давай это останется нашим маленьким секретом, — постаралась выпутаться. — Я пела.
Звучало неправдоподобно. И слух, и голос мне не были дарованы природой и богами. В целом матушка-природа решила отдохнуть на всём, наделив только приятной внешностью. К счастью, садовник не был посвящен в этот прискорбный факт.
— Полезайте обратно и прикройте ставни, — посоветовал он.
И думалось мне, что Харис не отстанет от меня, пока не выполню его просьбу. Сдавшись, я сделала все, что было мне сказано, и даже закрыла окно, стараясь не смотреть на сдерживающего рвущеюся смех Леониса.
Когда садовник ушел, я открыла окно и перегнулась вновь.
— Из-за тебя нас чуть не застукали! — возмутилась я.
— О, моя нимфа, тогда я вынужден непременно взобраться к вам, чтобы...
— Чтобы что?! — прогремело над ухом.
Испуганно я прижала руку к груди и медленно обернулась, хотя и так отлично знала, кто стоял позади. Нужно было догадаться, что Харис сообщит обо всем своему новому хозяину, а тот примчится исполнять долг опекуна.
— Чтобы спасти из вашего плена, — вырвалось у меня, прежде чем румянец залил мои щеки.
Перед глазами проплыли сцены нашего ночного приключения, и как Адриан касался совершенно обнаженную меня.
27
Раз для встречи с графом необходимо скорейшее выздоровление, то я приму эту необходимость.
С этими мыслями поела и улеглась назад в кровать, попросив Тессу принести мне что-нибудь почитать, ведь до прихода лекаря, который обещал заглянуть после ужина, еще было море времени. Так в моих руках оказался тот самый томик, стихи из которого любил покойный муж. Уже после третьей страницы по моим щекам потекли горючие слезы.
Нет, это было просто невыносимо! За что судьба поступила со мной столь жестоко?! Листая книгу, скорее, по привычке, я наткнулась на записку, буквально клочок, вырванный из записной книжки.
«Адриан, мальчик мой, прошу тебя позаботиться о моей супруге. Этот нежный цветок не способен самостоятельно устроить свою жи…»
Дальше слова обрывались, но все понятно было и без продолжения.
Неспособный о себе позаботиться нежный цветок?! Так вот что думал обо мне Аластар! Надо же, его забота была столь трепетной, словно и правда садовник заботился о драгоценном цветке. Только это не так, и у меня своя жизнь и судьба.
Поборов в себе очередной порыв удариться в слезы, я вызвала Тессу и написала сразу же несколько записок. Одна предназначалась моей подруге, другая — Леонису.
— Эту можешь “засветить” перед герцогом. Я же знаю, он проверяет всю почту, что приходит на мое имя или отправляется мной в ответ. А вот эту, как хочешь, но передай графу Бидаяри без всяческих досмотров! Не выполнишь – уволю!
— Да, госпожа! — служанка побледнела, но записку тут же спрятала под фартук. — Я все сделаю.
А дальше потянулись минуты в ожидании, которые сами собой складывались в часы.
Сисилья приехала ближе к шести вечера, ворвавшись ураганом в наш особняк. Остановить ее, пожалуй, не смогло бы и стихийное бедствие, но это не точно. И не удивительно, ведь они явно были родственными душами. Этот ураган в юбке в считанные минуты прошел все кордоны, начиная от привратника и заканчивая дворецким.
— Что значит, я не могу увидеть подругу?! — гремел гневом на весь особняк ее звонкий голос. — Вы в своем уме?! Молодой леди нужен отдых, свежий воздух и покой, сами же сказали! А вы что устроили? Сплошные нервы, заточение и, не побоюсь этого слова, тюрьму! И надеетесь, что в прекрасной юной головке не возникнет мыслей о суициде? Думаете, герцогине легко далась смерть супруга? Она перестала переживать и плакать?! Вместо того чтобы вывести ее в сад, вы заперли в четырех стенах!
Голос Си становился всё громче по мере того, как она приближалась к моей комнате.
— Леди Тартейн, я счастлив видеть вас в своем… — а это Адриан.
И кажется, его ждало нечто особенное от подруги. Уж я-то ее знала.
— Замолчите! Во-первых, этот дом вам еще не принадлежит! А во-вторых, я не желаю разговаривать с предателем и самодуром!
— Сделаем вид, что я всего этого не слышал! — прорычал герцог. — Прошу, проходите!
Дверь в мои покои открылась с такими скоростью и силой, что чуть не слетела с петель.
— Попейте успокоительного вместо коньяка, — ядовито прокомментировала этот жест мужчины подруга. — И проветрите мозги, если они есть. Это куда полезнее, чем то, чем вы занимаетесь изо дня в день!
Адриан лишь смерил ее презрительным взглядом, развернулся на пятках и ушел, злобно дыша.