Я слышал его четкие приказы, но не реагировал. Плевать! Я все разрушил. Моя любимая женщина выходит замуж за другого.
Его голос был холодным и решительным, словно сталь. Он стоял передо мной, возвышаясь над всем вокруг.
Внутри меня царила пустота.
Моя любимая женщина... Ее образ, ее улыбка, ее смех — все это превратилось в размытое пятно. Я не мог представить, что она будет с другим. Это казалось немыслимым. Но реальность была жестока.
Я разрушил все.
35
Адриан, герцог Салазар
Пустота была мне знакома, как и щемящая боль в груди, но в этот раз все было совершенно по-другому. Нет, я не собирался впадать в пучину депрессии из-за этого, но…
— Она ушла от меня, — прохрипел я, приподняв на секунду голову и посмотрев на друга. — Ты можешь себе только это представить? Поманила, подарила надежду и растоптала.
— Любопытно. То есть ты хочешь сказать, что готов вот так просто, без боя сдаться? Ты ли это, Адриан?
— А зачем?! — выдохнул я. — К чему барахтаться, если… Они с графом подали прошение и получили разрешение. Более того, Оливия пригрозила… — я тяжело вздохнул. — Она все узнала, Морт. Понимаешь?! Моя девочка откуда-то выяснила, что я подделал завещание! Хотя… уже и не моя вовсе.
Рука сама собой потянулась к бутылке крепкого пойла, которая, единственная, выжила в этом хаосе.
— Нет уж, друг мой! Горе заливать будешь после, когда Леонис герцогине колечко на пальчик оденет. А пока война еще не проиграна. Бой – да. Ну так сделай наконец-то выводы, дурак! Любишь ли ты ее, или это просто недостижимый альбион, который ты так и не смог покорить?
— Люблю! Больше жизни, — ответил я.
Говорят, когда любимые покидают, чувство можно сравнить со рваной раной в груди. Нет. У меня просто вырвали сердце, бросили на землю и растоптали. Я умирал вместе с отвергнутым сердцем.
— Вот раз любишь, так борись! Во-первых, что произошло между тобой и герцогиней? Как так вышло, что она покинула дом, а вернулась с официальным женихом?
Да. Я сам хотел бы это понять.
— Такое не принято обсуждать, — попытался уйти от острой темы, которая может опорочить имя дамы.
— Но и мы не в модном салоне высшего общества, — резонно пояснил Морт, потянувшись к бутылке, которую я успел откупорить и начал распивать прямо из горла.
— Это сложно. Так случается, когда внутри все горит и ты не знаешь, что делать.
— То есть вы поддались страсти? Ты это хочешь сказать? — хмыкнул друг.
— Можно и так сказать. Но прошу, не надо лишних вопросов. Она прогнала меня в итоге, а потом и вовсе пришла с этим хлыщом и разбрасывалась угрозами, совершенно упуская из виду, что, выйдя замуж за него, могла подарить графу моего наследника… или наследницу.
— Вот даже как. Занятно, — кивнул Морт, пытаясь усидеть на одном из кресел, ножки которого подкосились после моего приступа безумства. — А ответь-ка мне ещё на один важный вопрос, друг. Ты же сказал девушке о своих чувствах? Да? Не в комплиментах рассыпался, а прямо заявил, что любишь и готов жениться? Так ведь?
— Н-н-нет, — пробормотал я. — Сначала было не до того. А после мы поругались немного. Но согласись, это вполне логично, что далее бы мы обязательно поженились.
— Нет. Не логично, — брови Артеля взметнулись вверх от удивления. — Если бы я делал предложение каждой женщине, с которой спал… Но сейчас не обо мне. То есть ты переспал с любимой женщиной, но так и не признался ей в любви, не заверил, что она та самая, единственная, которую ждал все эти годы и прозрел, как только она появилась в твоей жизни?
В подобном ключе я не размышлял. Столько пафоса не по силам даже мне.
Оливия была нежным и хрупким цветком, но как оказалось — розой. Колючей, но притягательной и соблазнительной.
И за что мне все эти эмоции? Как же просто было жить до всего этого!
Пусть забирает все наследство, а мне оставит только титул, большего не нужно. Да и это тоже, но никуда не деться от системы наследования. Только лишь бы была счастлива.
— Девушкой, — перебил я друга.
— Что, прости?!
— Она до ночи со мной женщиной в полном смысле не была, – тихо ответил я, вновь опустив голову и с ужасом осознавая, каким оказался чудовищем.
— П-п-по-дож-ди! — у Морта аж глаза на лоб полезли. — Ты хочешь сказать, что после пяти лет брака с твоим дядей?..
— Да!
Эта тема была весьма неприятной и обсуждать ее я совершенно не планировал, как и продолжать этот разговор.
— Ну ты и баран, Адриан! Ты хоть понимаешь, что почувствовала Оливия, отдавшись тебе и не услышав в ответ… Удивительно, что еще столь поздно выставила за дверь! Дура-а-а-ак! Какой же ты дурак, герцог Салазар! Зато теперь мне абсолютно понятны мотивы твоей занозы. И знаешь что?! Мне не за что ее осуждать.
— Ну, спасибо! — фыркнул я. — Твоя дружеская поддержка дорогого стоит.
— А я тебе не прихлебатель, в рот заглядывающий. Тут нужно подумать, и крепко. Пойдем-ка, крушитель мебели, в кабинет. Присядем, перекусим, поговорим. А слуги пока тут наведут чистоту.
— Я болван, но без тебя прекрасно обо всем догадался, а эту ошибку я исправлю! — согласился я, поднимаясь на ноги.
— Что ж, тогда нам есть что обсудить. И бутылочку-то прихвати, так мне меньше будет хотеться тебя придушить или вызвать на бой.
36
Оливия, вдовствующая герцогиня Салазар
В себя я приходила медленно. Как оказалась на удобном диванчике, в толк взять так и не смогла. События вертелись в голове, отказываясь выстраиваться в логические цепочки.
— Дорогая, ты с нами! Хвала богам! — воскликнула рядом Медиса, когда я пошевелилась. — Ох и напугала же! Только представь, сначала падает Силь, а затем ты, как подкошенная. Думала, что сойду с ума от беспокойства и паники, но все хорошо, что хорошо кончается.