Острожно выскользнув из музыкального зала, я обернулась и убедилась, что никто, даже занятый тихой беседой Леонис, этого не заметил. Как на зло, герцог пропал из поля видимости, поэтому мой сумасшедший план пока был под угрозой срыва.
Найду и все выскажу прямо в лицо. Вот прям все...
— Меня поджидаешь? — раздалось над ухом и шквал мурашек покрыл мое тело моментально.
Хотелось колко что-то ответить, чтобы не зазнавался, или вспомнить, что у меня был план, но все это стало незначительным, когда Адриан смотрел мне прямо в глаза, а кончики его пальцев так нежно касались моих.
— Ты решил покинуть прелестное женское общество? — я старалась, чтобы мой голос не дрогнул.
Каким же он был...
— Это подруги Артеля, я к ним не имею никакого отношения, — поспешил оправдаться мужчина.
Свежо придание, да верилось с трудом. Ловелас и сердцеед, и как такому можно верить? Да я и сама не понимала, к чему весь этот маскарад, почему бы просто не поговорить откровенно и разойтись по-доброму. Все же он родственник моего покойного мужа.
— Вероятно, они успели соскучиться, — мой голос все же дрогнул. — Но я хотела поговорить совсем о другом, — вздохнув, пришлось собраться с силами и взглянуть ему в глаза. — Когда я могу переехать в городской особняк?
Адриан покачал головой и коснулся выбившейся из прически пряди волос. Мягкая пружинка весело подпрыгнула, вернувшись в исходное положение. Столько нежности было в его касаниях, что теперь было понятно, отчего млели женщины в его обществе. Мне хотелось верить ему, но разве что-то могло залечить раны на сердце после предательства. И пусть он не дарил мне ложных надежд, но вел нечестную игру, вынуждая меня покинуть мой дом и закрыть глаза на память об Аластаре.
— Он свободен. Уже сегодня ты можешь вернуться домой, — его тихий голос обволакивал словно мягкое одеяло, внушая обманчивое чувство спокойствия и защищенности.
— Я надеюсь, что ты будешь счастлив, — шепнула и тут же покинула это поле боя, пока мой проигрыш не стал очевидным.
42
Адриан, герцог Салазар
Я решил вернуться, чтобы забрать последние из оставшихся вещей. Это была намеренная акция. Нужно было выждать, когда Оливия отважится и решится вернуться от подруги, тогда я и смогу вновь попытать свое счастье.
Правда пока вопрос был насущным счастье или муки, потому как пока это напоминало именно их.
В особняке было тихо, а время поздним, но на это и был расчет. Меня встретила только экономка.
— Ее Светлость дома? — спросил я, когда она взяла у меня шляпу и пальто.
— Она принимает водные процедуры, хозяин, — шепотом проговорила Месси.
Я приложил палец к губам. Не стоит, чтобы она так называла меня. Теперь особняк принадлежал Оливии, и она была его хозяйкой.
— Если что, я в хозяйской спальне, собираю свои скромные пожитки, — подмигнул, все понявшей, женщине.
Она кивнула, но с места не сдвинулась.
В одиночестве я прошел на второй этаж, медленно открыл дверь своей прошлой спальни и замер. Как много помнили эти стены, что дрожь до сих пор меня брала.
Я приблизился к окну и выглянул. Еще совсем недавно через открытое окно, я слушал, как Оливия напевала, когда готовилась ко сну или купалась...
Мои мысли закружили меня в хороводе воспоминаний. Больше я не был намерен терять ее. Она была частью моих сердца и души. Я любил ее и мог признаться в этом всему свету.
Громкий треск возвестил, что Оливия опять влетела в мои покои.
Ну что за импульсивная женщина?! Впрочем, второй раз по садовому инвентарю топтаться я не был намерен! Если дама сама явилась, значит это Судьба.
— Ты! Ты! Да как… — глаза красавицы метали молнии, ну и плевать.
— Я. И что? — чуть виновато кивнул, понимая ее праведный гнев. — А Вы, герцогиня, ожидали увидеть здесь кого-то другого? — я приподнял одну бровь, усмехнувшись.
— Я?! Й-а-а-а… — кажется, её гнев начал сбавлять обороты. — Ой!
— Вот именно, Оливия! Ой! — покачал я головой, с легкой улыбкой на губах.
Как же она была прекрасна.
Влажные волосы разметались по спине и груди. Она напоминала взъерошенную фурию, о которых столько мифов. Но меня привлекала в любом своем состоянии и настроении.
Не удержался и подошёл к женщине вплотную. Видел, что она достаточно остыла, чтобы не оторвать мне голову или ещё что поважнее.
— Так зачем ты пришла ко мне одна, посреди ночи… – старался сдерживать себя, чтобы не напугать, но выходило плохо. — Ты ведь знала, что это я. Что скажет твой жених?
Одна рука сама собой легла ей на талию. Другая же коснулась шёлковых завитков светлых волос. Этот аромат, самый чарующий на свете, что исходил от строптивицы, окончательно вскружил мне голову. Иначе, как объяснить, что мои пальцы зажили собственной жизнью.
Я заправил выбившийся локон ей за ушко, а затем нежно провёл по щеке, задев уголок губ и вырвав тяжёлый вздох, так напоминающий стон.
— Оливия, ты ведь понимаешь, что я не могу тебя отпустить? Уже не могу! Это выше моих сил! — прохрипел неожиданно севшим голосом. — Как же ты вкусно пахнешь! Зачем?! Ну зачем ты пришла? Неужели не могла запереться в собственной спальне до утра?!
Я наклонился и легко коснулся губами ее ключицы. Она вся задрожала.
Мои руки легли ей на талию, прикрытую тонкой сорочкой и легким халатом.
Это же преступление, вот так заявляться, когда рядом был голодный мужчина! Удержаться было невозможно.
Герцогиня охнула, как-то тоже подозрительно хрипло, а затем, приоткрыв свои соблазнительные губки, подняла на меня свой взгляд. И я пропал.
— Ты моя! — прорычал, прижимая желанную добычу к себе ещё сильнее, а потом просто накрыл её губы в поцелуе.
Лёгком, невесомом, осторожном, как бы спрашивающем дозволения на нечто большее. Я всё ещё старался держать себя в руках и верил, что смогу прерваться. Но ровно до того момента, пока Оливия не разомкнула губы. Именно это стало для меня спусковым механизмом.