— Артель, видят боги, иногда мне дико хочется пересчитать тебе зубы! — прошипел муж, обращаясь к своему другу.
— Не в этот раз. Не-е-е в э-тот ра-а-аз!!! — весело рассмеялся Морт. — Бьюсь об заклад, что ты ещё найдёшь для этого причину или случай. Но не сегодня.
— Да, вы правы, уважаемый. Адриан, Оливия, позвольте от всей души и чистого сердца поздравить вас со свадьбой. Лив, ты превосходно выглядишь, но самое главное, ты счастлива! Я действительно рад этому. Но, прошу понять меня и не поминать дурным словом. Завтра утром я уезжаю, – к нам подошёл Леонис.
— Как это?! — ахнула я, заволновавшись.
— Не помню, чтобы приглашал тебя, — рыкнул мой ревнивец.
— Для того, чтобы попрощаться с другом, мне не нужны ни приглашения, ни разрешения! — в том же тоне ответил граф. — Оливия, не поминай лихом. Желаю тебе душевного равновесия, покоя и тихого женского счастья. Ты заслужила их как никто другой. Верю в то, что не ошибся в суждениях и рассчитываю, герцог, что вы не обидите эту великолепную женщину!
Бидаяри кивнул, развернулся и покинул гостиную. Я хотела побежать за ним, остановить, вернуть, не отпустить… но меня, неожиданно, удержала Медиса.
— Остановись! Теперь у каждого из вас своя жизнь. Не рви ему сердце прощанием. Он прав.
А далее были лживые улыбки, и такие же пожелания. Мы с Адрианом будто отбывали наказание, дожидаясь скорого освобождения. Часы медленно приближались к полуночи, гости стали разъезжаться, чем неимоверно порадовали меня. Никогда бы не подумала, что меня станет тяготить чьё-то общество. Когда за последним, а это был, разумеется, Артель Морт, захлопнулась входная дверь, я выдохнула. О боги, как же я устала за этот длинный и безумно нервный день. На автомате, не задумываясь над тем, что делаю, поднялась по широкой лестнице на второй этаж, прошла по коридору, открыла одну из дверей и вошла в незнакомую комнату. Да, всё здесь было для меня непривычно, чуждо, даже как-то несколько враждебно. А может это просто невероятная усталость. Даже не рассматривая помещения, в которое проникла, подошла к окну и принялась смотреть вдаль. О, герцог сделал очень удачное приобретение! Из окна открывался просто потрясающий вид. И хоть сейчас царила ночь, но полная луна давала достаточно света, чтобы рассмотреть широкую гладь луга или пастбища для выпаса, тёмную таинственность леса, ниточки дорог. А ещё тишина, нарушаемая лишь звуками крыльев ночных птиц, да редким треском ветки, попавшей под лапу зверю.
Задумавшись, перестала воспринимать окружающие звуки. Ещё сегодня утром я думала, что выйду замуж на друга, а любовь похороню навечно. Теперь же мой палец сжимало тоненькое колечко, обещавшее мне много хлопот. Адриан Салазар не был “уютным и удобным” мужчиной. Я понимала, что впереди нас ждёт ещё очень много напряжённых дней, но я искренне любила этого несносного человека, что чуть не разрушил мою жизнь. От горячего дыхания, осевшего на шее, и нежных объятий вздрогнула, как от удара.
— Лив, что ты здесь делаешь? Почему не отвечаешь? Я искал тебя и звал! Ты хоть представляешь. как сложно найти одну неимоверно красивую, хрупкую женщину в этом огромном доме?!
Нет, герцог не ругался. В его голосе сквозило искренне беспокойство.
— Я задумалась и не слышала, — ответила тихо.
— Надеюсь, мечтала обо мне?! — в голосе мужчины теперь сквозили игривые интонации.
— Нет. Размышляла о сложностях судьбы, – не стала подыгрывать я.
— А мне кажется, что всё очень даже просто, – серия лёгких поцелуев пробежалась по моей шее до самого уха. – Вот сейчас мы избавим тебя от этой провокации, и-и-и…
А дальше я замерла, пряча в уголках рта ухмылку, потому что:
— Да кто же так шьёт?! Да как же это распутать?! Да где-же тут конец шнуровки?! — и ещё множество подобных высказывания.
О да, я была права. Медиса бы по достоинству оценила пикантность ситуации. Даже стыд и боязнь предстать перед мужчиной обнажённой, что ещё жила во мне, не перекрывали наслаждения от бессилия Адриана перед платьем.
— Нет! Это форменная пытка! — прорычал он спустя не менее, чем полчаса бесполезных попыток высвободить меня из платья. — Я куплю тебе новое!
С этими словами послышался треск разрываемой ткани. И мне бы стоило испугаться, или оскорбиться, или ещё чего-то… но к тому моменту я уже и сама изнывала от желания поскорее избавиться от этого швейного шедевра. А всё потому, что в попытках найти застёжку, мой любимый супруг неоднократно успел пройтись своими нежными пальцами по невероятно чувствительной в этот момент коже спины, и даже, несколько раз по бокам и передней части лифа, а один раз даже запустил свои руки мне под юбки, разыскивая, видимо, какие-то скрытые застёжки. И хоть все его действия носили сугубо “раздевательный” характер, но возымели странное, до сего дня неведомое для меня действие. Внутри будто зародился пожар, который требовал ещё больше прикосновений, чаще, в иных местах и…
Я жаждала ощущать обнажённой кожей эти прикосновения, а не через одежду. Я желала горячих взглядов, поцелуев, ласк… А тут это чёртово платье! И видят боги, треск рвущейся ткани стал усладой для моих ушей, потому что чуть позже, когда невесомое облако кроваво-красного цвета упало к моим ногам, я получила желаемое.
— Оливия, ты прекрасна! — простонал муж и прижал меня к себе, впившись в губы страстным, заставляющем забыться, поцелуе. — О, как же я давно об этом мечтал!
Его руки скользнули по моей спине, пока одна не остановилась в районе лопаток, прижимая, да что там, расплющивая мою грудь по его торсу с мягкими завитками волос. Что? А когда он успел избавиться от рубашки?! Впрочем, неважно. Так даже лучше. Я потёрлась о эту растительность, как кошка о мешочек с мятой, и это доставило нам обоим невероятное удовольствие, вырвав протяжный стон.