====== Глава 1. ======
Люциус Малфой сидел в своем кабинете и смотрел на стену напротив.
В голове не было идей.
Ни одной.
Наверное, было бы чуть проще, если бы он мог с кем-то обсудить сложившуюся ситуацию. Но рассказать о ней, даже упомянуть – это подписать себе и семье смертный приговор, особенно в свете последних событий.
Ладно, Мерлин с тем, что он заключил магический контракт о помолвке единственного сына ещё до его рождения. Ничего из ряда вон выходящего, это вполне себе в традициях чистокровных семей. Правда, обычно все же ждут, пока все участники договора появятся на свет и немного подрастут, но это не так уж принципиально, в конце концов, какая, в самом деле, разница.
Несколько хуже, что он сделал это не то чтобы в трезвом уме и твёрдой памяти. Нет, опять же – это не так чтобы принципиально, сделка с Розье была для него на тот момент желанна и выгодна. Идея о том, чтобы поженить своих детей, пришла в голову обоим, как только стало известно, что Малфои ожидают мальчика, а Розье – девочку. Вот только на трезвую голову он вряд ли бы выбрал самую простую и оттого нерушимую форму магического контракта, не оговорив и не обсудив с юристами никаких деталей и обходных путей, да ещё вписав туда в качестве гарантий жизни будущих супругов.
Превосходно.
Завтра Драко исполняется семнадцать, и Люциус должен его осчастливить новостью о том, что в течение года ему придется подтвердить помолвку и жениться, в противном случае его единственный сын быстро и неприятно умрет за нарушение условий магического договора.
Изумительно.
Просто прекрасно.
Хотя в самом факте ничего такого нет, браки чистокровных так и заключаются. Ну, по большей части. Конечно, в основном все же принято обходиться без вот этой вот угрозы неминуемой смерти, но, говорят, каждый имеет право на ошибку. Чем он хуже?.. Немножко перегнул палку, факт. Но у него же были смягчающие обстоятельства!.. Даже два. Точнее, две. Бутылки огденского огненного на двоих. И между прочим, не он один тогда так напился – не с самим же собой он подписал эту проклятую бумажку! Но Розье-то хорошо, ему уже давно все равно… А Люциусу теперь отдуваться.
Положа руку на сердце, он не был так уж против женить сына на достойной чистокровной девушке из порядочной семьи. Семнадцать лет – рановато, конечно, но вполне приемлемо.
Проблема была в другом.
Люциус понятия не имел, кто невеста Драко, и где ее искать. Через пару месяцев после рождения дочери Эван Розье и его жена были убиты. По общеизвестной версии – Орденом Феникса и Аластором Грюмом лично, но Ближний круг знал, что на самом деле Розье были наказаны за предательство Тёмного Лорда. Вот только девочки с ними не было, и куда она подевалась, никто не знал. Во время войны было как-то не до поисков младенца, потом Лорд пал и все были слишком увлечены спасением собственных шкур. А когда это все наконец закончилось, искать какие-то следы было поздно. Малфой-старший рассчитывал на то, что девчонка объявится в одной из волшебных школ, когда ей исполнится тринадцать, но ни в Хогвартсе, ни в Шармбаттоне, ни даже в Ильвермони студентки по фамилии Розье так и не появилось.
С тех пор он перевернул магический мир в поисках волшебницы, рожденной в сентябре 1980 года, но поиск результата не принёс. Он не знал ни имени, ни фамилии, под которой жила девочка, ни даже точной даты рождения. В поместье Розье не осталось никаких документов и записей – они пропали вместе с ребенком. И даже с фамильного гобелена имя Эвана Розье было выжжено его папенькой, так что и на нем не осталось никаких следов ни его самого, ни его потомков.
Было бы логично предположить, что девчонка давно умерла, но в таком случае контракт потерял бы силу. Собственно, это был единственный способ его расторжения – смерть одного из помолвленных. Но вот он, прямо перед ним, все такой же действующий, как и семнадцать лет назад. И, стало быть, невеста Драко жива-здоровехонька. А его единственный сын через год умрет, если она так и не объявится.
Впрочем, оставалась крохотная надежда на то, что кто-то с её стороны в курсе заключённой сделки, и этот кто-то тоже не горит желанием устраивать похороны через год, так что они сами выйдут на связь. Уж найти Малфоев труда не составит.
И в целом ситуация выглядела не так уж безнадёжно, но судьба, видимо, не собиралась щадить древний род Малфоев. Надо же было Темному Лорду возродиться сейчас. Хотя, впрочем, какая разница, когда – годом раньше, годом позже… Если он узнает, что сын Малфоя женится на дочери предателей Розье, шансов на выживание у них останется весьма мало. Слишком мало. Да, Мордред его побери, на самом деле шанс был единственным – только если девчонка окажется сильной ведьмой, готовой фанатично служить Лорду и заглаживать тем самым грехи родителей. Много таких семнадцатилетних барышень, выросших в относительно мирные послевоенные годы?..
Чудесно.
Волшебно.
Замечательно.
Завтра Драко исполняется семнадцать, и его ждёт прелестный подарочек. Год на то, чтобы жениться, иначе он умрет. А когда женится, все равно умрет. Потрясающая перспектива для единственного наследника дома Малфоев.
Сидя в одиночестве и созерцая стену своего кабинета, Люциус Малфой осознавал, что он феерически, непоправимо, безнадежно, целиком и полностью облажался.
====== Глава 2. ======
Каждое утро Гермионы Грейнджер в родном доме начиналось с ожидания.
Каждое утро она ждала сову с “Ежедневным пророком”, и каждое утро её ждало разочарование.
Нет, сова прилетала. И даже газету приносила. Вот только в газете – ни слова. Небольшой некролог о трагически погибшем на Турнире Трех волшебников Седрике. Еще более скромная и незаметная статья о самом Турнире и его победителе. И на этом все. Светские сплетни, новости квиддича, даже изменения условий ввоза импортных котлов!.. И ни слова про Волдеморта. Ни словечка. Ни буковки.
Это было так нелепо и бессмысленно, что просто не укладывалось в голове. Целыми днями Гермиона была поглощена размышлениями о том, что будет дальше, какие шаги предпримет Министерство, о том, что вообще происходит сейчас в волшебном мире. Поглощена настолько, что совершенно не замечала ничего вокруг. В том числе и явно нарастающей нервозности родителей.
Поэтому этим утром она чуть не свалилась с подоконника, на котором сидела в ожидании совы, когда дверь в комнату открылась и на пороге возник папа.
- Ты почему не спишь в такую рань? – округлила глаза девушка. Даже в рабочие дни её родители не имели привычки вставать в шесть утра, и уж тем более навещать дочь в столь ранний час.
- Могу задать тебе тот же вопрос, дорогая, – мягко улыбнулся мужчина. – Но, поскольку ты все равно не настроена отвечать, спустись, пожалуйста, позавтракать. А потом у нас с тобой будет долгий и сложный разговор, – отец старался говорить легким и спокойным тоном, но напряженное лицо сводило все его усилия практически к нулю.
- Что-то случилось? – забеспокоилась Гермиона.
- Завтрак. Ты съешь свой завтрак, и тогда поговорим, хорошо? – очень серьезно сказал отец, после чего развернулся и вышел, оставив девушке лишь возможность слушать удаляющиеся шаги вниз по лестнице.
После такого анонса кусок в горло, разумеется, не лез.
Гермиона старательно разравнивала слой джема на своем тосте, как будто стремилась получить идеально гладкую поверхность, и пыталась предположить, в чем же дело.
Если бы разговор касался семьи, мама была бы здесь. Но она еще вчера отправилась с ночевкой к какой-то подруге, и папа явно не собирался дожидаться её возвращения.
Если бы это было что-то неважное, папа бы сейчас собирался на работу, а не ждал её в гостиной, очевидно, намереваясь если не пропустить рабочий день, то уж во всяком случае опоздать. Чего с ним обычно не случалось. Никогда.
Варианты того, что такого важного и одновременно касающегося только ее и отца, в голову не приходили, и от этого тревога внутри росла экспоненциально с каждой минутой.
- Пап, это невыносимо, – врываясь в гостиную, решительно заявила Гермиона. – Давай, говори уже, что произошло.
- Сядь. Сядь и послушай. Просто послушай до конца, постарайся не перебивать и дай мне договорить, хорошо?