Лиза поморщилась — а вот и причина, почему маменька активизировалась!
Деньги, всегда только деньги. А всё остальное лишь прелюдия к основному блюду! Так сказать, игра на публику.
— Мам, давай отбросим всё лишнее, скажи прямо — что тебе от меня нужно?
— Ну зачем ты так, я ведь к тебе всей душой…
— Мама!
— Ну раз ты настаиваешь, — Катерина снова промокнула уголком платочка сухие глаза, — то я не отказалась бы от небольшой помощи. Твой дед мало того, что оговорил меня перед Серёжей и тот забыл упомянуть меня в своём завещании, так он ещё и тебя отобрал! Все эти годы я так страдала…
— Ещё одно слово в этом ключе, и я ухожу! Назови сумму.
Матушка вздохнула. Потом посмотрела вправо. Влево. Зачем-то подняла глаза к небу и опять поднесла платок к лицу. Затем снова вздохнула.
Лиза мысленно покачала головой — похоже, мать никак не может придумать, сколько запросить. Боится продешевить…
Наконец, Катерина решилась, и от озвученной суммы у Елизаветы приподнялись брови — однако!
— Это долг с процентами, — поняв, что переборщила, затараторила Екатерина. — Я была вынуждена обратиться к ростовщикам, ибо твой дед держал меня буквально на хлебе и воде!
Лиза мысленно хмыкнула: в переводе с маминого на нормальный это означало, что дедушка не собирался оплачивать ей ежедневные завтраки в Париже, обеды в Барселоне, и ужины в Лондоне. А также покупку 100500 сумки Луи Витон и прочих излишеств.
Несусветная жестокость и бедность, да.
— Я подумаю и позвоню, — ответила дочь. — А сейчас, прости, дела: завтра у меня свадьба.
И попыталась пройти, но родительница клещом вцепилась ей в руку.
— Лиза, мне надо заплатить до конца недели, иначе меня просто убьют! Неужели ты бросишь в беде ту, кто подарила тебе жизнь⁈
— Всё равно у меня сейчас нет таких денег, — спокойно ответила она. — В наследство я ещё не вступила, оглашение завещания назначено на десятое.
— На десятое? — пробормотала матушка. — Возможно, я смогу уговорить ростовщика подождать ещё неделю, но я должна быть уверена, что ты не включишь заднюю. Уже назначено время оглашения? Где оно состоится? Я пойду вместе с тобой.
— Не уверена, что твоё присутствие будет уместным, — ответила Лиза, пытаясь выпутаться из щекотливой ситуации. — Если дедушка оставил распоряжения, то тебя непременно уведомят. Если же твоего имени в завещании нет, то на оглашение тебя не пропустят.
— Как сказать! — фыркнула Екатерина Георгиевна. — Эти нотариусы такие пройдохи, за ними нужен глаз да глаз! Мы идём вместе, и пусть только душеприказчик попробует меня обмануть! Во сколько и где, Лиза?
— Но…
— В конце концов, ты — моя дочь, а померший был моим свекром. И перед смертью он мог одуматься, но вдруг нотариус случайно или намеренно об этом забудет? Потом, что ты теряешь?
И Лиза растерялась — что делать?
В предвзятость душеприказчика дедушки она не верила, но…
— Я позвоню ему, — решилась она.
И прежде чем Катерина сообразила, что ответить, набрала номер.
— Аристарх Владиленович, добрый день! Да, Елизавета Рузанова. Нет, я не забыла, но у меня возник такой вопрос: кроме меня ещё кто-нибудь упомянут в завещании?
Оказалось, да.
Она выслушала список приглашённых людей — их было не так много, всего шесть человек, считая её саму. И округлила глаза, когда среди них нотариус назвал имя матери.
— Екатерина Георгиевна? — эхом повторила Елизавета, и матушка тотчас подалась вперёд, не сводя с дочери жадного взгляда. — А почему она ещё не получила уведомления? Поняла. Спасибо. Да, завтра всё в силе!
И, сбросив вызов, посмотрела на мать.
— Ты была права, а я — нет. Дедушка внёс тебя в завещание. Нотариус собирается послезавтра начать рассылку уведомлений всем заинтересованным лицам.
— А я что говорила! — торжествующе воскликнула мать. — Если бы ты не позвонила, он бы «случайно обо мне забыл». Итак, мы идём вместе! Но почему только через неделю?
— Потому что мы с Олегом после свадьбы на пять дней улетаем в свадебное путешествие.
— Понятно. Кстати, а где моё приглашение на торжество?
Лиза замялась.
— Ты что, — ахнула Екатерина, — хочешь стать фигурантом сплетен? Если не будет матери невесты, это вызовет нездоровый интерес и разные слухи!
— Но дедушка…
— Его больше нет, а я — есть! — отрезала Катерина. — Скандал, если матери невесты не найдётся место за свадебным столом! Или ваша свадьба не настоящая, а так, пыль в глаза?
Елизавета смотрела в глаза той, что её родила, и не могла понять — как? Ну, как она может такое говорить, если сама её продала в фактическое рабство⁈