Ксавье протянул ей какой-то бумажный кулёк. Внутри оказались яблочные дольки в чём-то хрустящем и сладком. Афира мысленно вздохнула, передавая кулёк обратно. И почему люди так любят сладкое?
– И как же? – Спросила она у Алоиза, стараясь ничем не выдать нетерпения.
Он протянул руку и утащил у Ксавье одну яблочную дольку.
– Знаешь ведь, как лэтаны могут погружаться в спячку?
Афира кивнула.
– Вот и драконы, как мне сказали, могут проделать что-то подобное, но не с телом, а только с мозгом и ну… Не в таких масштабах.
Она ничего не поняла из этого путаного объяснения, но промолчала, зная, что Алоиз ненавидит, когда его переспрашивают и торопят.
– Проще говоря, они умеют отключать свой мозг и действительно становятся похожи на простых животных… Хотя всё ещё куда умнее. Я едва смог найти одно упоминание о таком случае – это невероятно редкое явление. Вернее, было невероятно редким, когда драконов ещё было много.
– Почему? – Не удержалась Афира. – Почему это происходит?
Алоиз бросил на неё недовольный взгляд, но продолжил говорить.
– Насколько я понял, это происходит, когда дракону настолько плохо, что чтобы выжить и сохранить рассудок, он должен временно его лишиться.
Руки сами собой сжались в кулаки.
«Настолько плохо, что чтобы выжить и сохранить рассудок, он должен временно его лишиться».
Ксавье неуверенно коснулся её плеча, и Афира заставила себя успокоиться.
– И как вернуть их обратно?
– Есть три способа, но один из них включает других драконов, в здравом уме и полном сознании, а второй лэтанов, так что они нам не подходят. Зато для третьего, – Алоиз выдержал паузу, – нужен хафани.
– И что нужно сделать? – С трудом сдерживаясь, спросила Афира.
– Нужна кровь хафани. Прости, но это всё, что я смог выяснить. – Он пожал плечами. – Но, очевидно, никаких особых ритуалов и приготовлений не нужно, только хафани, его кровь и дракон, которого нужно пробудить. Думаю, ты можешь поэкспериментировать.
– Поэкспериментировать, – с отвращением повторила она.
Алоиз пожал плечами, ничуть не раскаиваясь в своём выборе слов. Афира вздохнула и почувствовала, как рука Ксавье снова опустилась ей на плечо и так там и осталась. И ей действительно стало легче.
Что ж она поэкспериментирует сегодня ночью. Но сейчас нужно возвращаться к Себастьяну и делать вид, что ничего не произошло.
Эта мысль наполнила её внезапной грустью. Афире хотелось открыться ему. Ксавье же воспринял всё нормально и даже с Алоизом подружился, если ведьмы вообще умеют дружить. Так почему бы и Себастьяну не отнестись к её происхождению спокойно?
Вот только Ксавье был преступником, незаконно выучившим магию крови и, как подозревала Афира, много повидавшим за свою недлинную жизнь. Знакомым с принцем Базилем и нечистыми делами короны. А Себастьян – обычным парнем и законопослушным гражданином.
Она нашла его в Павильоне, но не у большой вазы с нежно-голубыми лилиями, а у маленького фонтанчика с небольшими красными цветами с острыми лепестками. В каждой руке у него было по стеклянной бутылке, и выглядел он расстроенным. Чувство вины накинулось на Афиру с новыми силами, когда она увидела эту картину.
– Себастьян.
Она протянула руку и дотронулась до его плеча, копируя жест Ксавье. Он вздрогнул и обернулся.
– Афира. Я не слышал, как ты подошла.
Себастьян протянул ей бутылку – на этот раз жидкость в ней была прозрачной – и неуверенно спросил:
– Где ты была?
– Я решила посмотреть цветы рядом, пока жду тебя, но задумалась и ушла слишком далеко. И не сразу это поняла. Павильон же огромный. Прости.
Он улыбнулся.
– Ничего страшного.
И, несмотря на то что Афира вздохнула с облегчением (мысленно), когда он не стал ничего спрашивать, одновременно она почувствовала досаду. Почему-то ей хотелось, чтобы Себастьян не отступил так легко, а заметил, что она врёт или хотя бы усомнился в её словах. И попытался выспросить, где же она была на самом деле.