Пиратом я стал случайно. Костюм-то я скомуниздил без всякой задней мысли, просто понравился и к моему имиджу - негнущаяся нога, разбитая прежняя нелюбимая жизня и так далее, очень подходил. На Маллорку я добрался траэктом, сразу в первый день пересекся с Вилли и Инесс, вписался так сказать и в сквот, и в местный андеграунд, только хиппов и здесь не нашел...Ну а на хлеб чем зарабатывать, я же ни чего делать не умею - ни фенек плести, ни играть на чем либо, ни тем более петь... Вот и пришлось идти в пираты, в капитаны Морганы, статую работать. Тем более нас здесь навалом, но туристов и прайсов в сезон хватает на всех и полисы толерантно относятся, даже удивительно. Я пират, Чарли Чаплином работает, Терри, с ним то мы вчера и фиестили - зеленым дьяволом, его герла Хуани - ангелом, толстый Ганз преклонных лет - тореадором с быком почти натуральных размеров... Есть еще и гладиатор, и викинг, и монах-капуцин, но с тех не знаю, лишь здороваюсь...
Наконец-то солнце скрылось за крышами. Сиеста, четыре часа, улицы как вымерли, наверное на сегодня хватит... Снимаю шляпу, повязку, культяпку с крюком и все остальное, натягиваю шорты, сандалии, тричку и жилет, вынимаю флаг с прайсами, прайса пересыпаю в мешочек, прикидываю заработок на вес. Годится, эуро тридцать будет, костюм в сундучок, сверху флаг, сундучок в бэг... Все, в супермаркете купить пива, пожрать и свободен. Свобода! Вот что мне не хватало, там, в гнусном Париже. Свободы и своих...
Ковыляю в сторону моря, посижу на набережной, до пляжа как до луны, ну его к черту, поглазею на волны, похаваю, попью пивка... Пустынные улицы, редчайшие прохожие, зажелезненные витрины, кони на парковке машут гривами и хвостами отгоняя мух, солнце, тепло, Терри с ангелом уже испарились - под пальмой пусто... Крест на огромном костеле летит над островом, впереди синеет море, а в голове вперемешку с прайсами, фейсами туристов и местных, нет-нет да всплывет - Sucedio gue un Fama bailaba tregua y bailaba catala delante de un almacen lleno de cronopis y esperanzas.
2.
Ломит голову, за окном на шум улицы-трассы наложился еще посторонний звук, можно не смотреть - дождь. Доктор сказал - не нервничать, не злоупотреблять, побольше отдыхать и со временем боли возможно исчезнут... Вот именно, не злоупотреблять и возможно. Вот я и не злоупотребляю, а в добро употребляю...
За жалюзи моросил осенний дождь, пальцы привычно скручивали первый, утренний джойнт, на пластмассовом ящике дымилась-парила чашка кофе. Электричества на почте давно нет, светим свечами, воду носим в пятилитровых канистрах, но кофе сварить на газовой печке с баллоном - нет проблем...
Дождь, я выдохнул дым в потолок неизвестного кабинета, желтый и в паутине трещин, на работу идти без толку, мокнуть только... Струйка дыма в утреннем сером сумраке рассосалась по углам и затаилась темными тенями за грубоокрашенной конструкцией неизвестного назначения, но я запихнул в нее картон от ящиков и пожалуйста - шкаф полон шмоток, большая часть с улицы от помоек, но есть и с блошиного рынка. Тихо... На всей почте тишина. Не стучат штемпелями сотрудники, не бренчат мелочью кассиры, может вчерашнею выручку посчитать?.. да ну ее на хер, не слышно мерного гула голосов стоящих в очереди... И желающих оправить письмо-посылку-телеграмму любимой бабушке в далекой Бразилии... Да и вообще саму почту скоро снесут. Поэтому здание и пустовало, поэтому его и засквотил местный андеграунд. Улицу видите ли расширять собрались, автомобилям видите ли тесно, мало их тут под окнами ездит, еще больше давай, еще, еще!... За окном дождь, хмуро и рев, а в сквоте тихо... Инесс с Росой в скул, учатся, грызут гранит науки...Вилли то ли сажает, то ли собирает, то ли еще что-то на другом конце острова делает, приедет с прайсами и сразу фиеста. Травка-муравка, пивко-винишко, на кухне чад от жаренной рыбы, дым столбом и с утра до утра музычка, гам, танцы-шманцы... Фиеста... Хуан с Евой неизвестно где, эти мне тоже рады, а вот Алис с Дани за полгода все косо на меня глядеть не перестали, интересно, что я такого у них с огорода украл?.. Непонятно...
Стуча костылем в плитки пола и по привычке делая разные рожи-морды, бреду на кухню. Пожрать приготовить... Жратва у нас с Вилли, Инесс и Росой общая, даже холодильник есть, с улицы конечно, мы в нем от собак прячем все, что сожрать могут... А собак в сквоте пять штук и зачем столько - ума не приложу, в коридоре срут, вещи грызут, жрать им давай, но мы их конечно любим... Мы - это все кроме меня, я их конечно тоже люблю, но если бы их было бы меньше, они бы были культурней и ходили бы в дабл, а на жратву зарабатывали сами - я бы их любил намного бы больше...
Доковылял, через распахнутое окно в шахту дворика, два на два, дождя на пол налило, брякаюсь на стул. На столе коробка из-под печенья раскрытая, Хуан грас забыл, ого! бошки какие, ел бы да ел бы, да ел бы... Может вспомнить юность, замутить молочка да тоску разогнать, Крым с Гауей вспомнить, фейсы волосатые?.. А Хуану потом куплю, у диллера-араба...
Сижу возле костра, ноги в лотосе, сам весь такой продвинутый, над башкой небо во-о-т с такими звездами, за спиною море шумит, с понтом понт как его там греки обзывали, а по правде просто Черное море, ну а на костре кастрюля с отбитой эмалью, а в кастрюле молочко... Манагуа... Зеленью уже отливает, хорошо, еще с часик и кушать подано, садитесь жрать пожалуйста, вот тогда и френдов разбужу, и герлу свою рыжую... А пока сижу в одиночестве, голый человек на голой земле, сверху звезды и небо, луна над виноградником зависла. За лозу зацепилась, за спиною море, понт с понтом какой-то, слева в палатке моя рыжая подруга дней суровых ухо давит, слева, слева тоже палатка да и не одна... А все вместе Симеиз называется, хипповый лагерь, конец семидесятых двадцатого века, я молод, весел, продвинут и вся жизнь впереди, надейся и жди...
Смотрю как в кастрюльке молоко потихоньку кипит-выкипает, бошки масло отдают, зеленым окрашивают, за окном дождь на совесть зарядил, слава богу - прайсов заныкано, на осень хватит, а там гляди или я помру или ишак или падишах... Главное свободен. Как в полете... как в том полете к солнцу, черти бы его побрали, тру ноющий висок, переливаю молоко в стеклянный стакан. Ай да глаз ватерпас, не подвела сноровка, не забыто умение - ровно стакан, точнехонько двести граммулек, а цвет-то, цвет!.. не цвет, а загляденье...
Ковыляю назад в свою комнату, кабинет неизвестного назначения, бережно сжимая стакан в левой руке и под левой же подмышкой любимую книгу... Я как пыхну или чуток прифиестю, так сразу ее ищу, пипл с меня балдеет, по испански я облаю, но Кортасара, Кортасара неужели осилил, его ни Инесс, ни Роса, про Вилли промолчим, не до конца понимают, а русо локо, пирато, то есть я!...
...Над горизонтом затемненным ночью и облаками темнеют крымские горы, нет ни Совка поганого, ни ментов долбанных, ни общества сранного, ни кого нет, только мы, наш костер, только мы... Передаем по кругу кружку эмалированную с манагуа вонючим, каждый делает по паре-тройке глотков и дальше отправляет, сейчас мы врубимся во все, сейчас нас вопрет, вставит и просветлит не хуже чем даосцев... Принимаю кружку из рук своей подруги и делаю первый глоток...