— Прошу простить вашу презренную ученицу. Её посчитали слишком опасной для общества, чтобы оставить среди простых смертных, — поклонилась я.
Да, у главного злодея характер не сахар и даже не изюм, и как учитель он работает просто отвратительно. Его при первом же конфликте вычислят! Ещё и лицо подтекает.
Я же ему всю штукатурку размыла. Вода на маскировку Тай Янхэя не действовала, а вот гледичия очень даже. Вот невезуха.
— То есть терпят тебя только ради защиты остального народа? — усмехнулся недобро Тай Янхэй. Под его рукой ткань ханьфу быстро стала сухой. Вторая рука прошлась по лицу, восстанавливая грим.
Я позавидовала подобной сноровке и срочно сделала морду кирпичом, мол, ничего не замечаю.
— Тот, кто не способен вытерпеть одного нерадивого ученика, не может считаться настоящим учителем, — невольно вырвалось у меня.
Я всмотрелась в Я всмотрелась в лицо мастера. Выглядело оно натурально. Высокие скулы и благородный лоб принадлежали моему любимому Лу Ян Си. Ожогов совсем незаметно. Казалось, передо мной обычный человек. Но глаза выдавали его настоящую сущность.
И сейчас они горели огнём.
Тай Янхэй злился.
И он явился не учить, а убивать.
— Тебе только коров пасти на лужайках Синь Ян! А не постигать путь ци, — рявкнул в ответ мастер.
Я сделала шаг к нему:
— Мои знания гораздо обширнее ваших, и я могу это доказать, — и многозначительно подмигнула.
Тай Янхэй подавился словами и стремительно переместился от меня в другой конец павильона.
Я даже моргнуть не успела.
Способность двигаться наравне с ветром — высшее искусство третьей ступени.
Круто, но бесит невероятно.
Я надеялась, что злодей упадёт к моим ногам, поражённый необычайной красотой.
Не упал. И даже не почесался. Не перекрестился, и то ладно. Хотя тут не крестятся, тут кланяются и ладошки перед собой в бублик собирают.
Первая стадия шока успешно пройдена. И пусть эффект от неё должен был быть диаметрально противоположный, даже отрицательный результат — тоже результат.
Ладно, будем брать измором.
— Боитесь меня? — я сложила руки на груди. Нетерпеливо постучала пяткой по полу.
— Немного, — не стал юлить Тай Янхэй. — Ты выглядишь так, будто тебя молнией ударило. Может, тебя к лекарю сопроводить?
Какой участливый и лживый учитель. Посылает к лекарю, а сам сверкает глазами так, будто ему разрешение на отстрел белокурых китаянок выдали, и я первая на очереди.
Посмотрим, кто кого.
— Да, больна, — я опустила глаза. — Вот тут, — погладила томно себя по груди. Прикусила губу и быстро стрельнула в злодея глазами. — И только вы можете вылечить мою болезнь.
— Ты слишком сильно головой ударилась, — пробормотал очень недовольно Тай Янхэй, оглядываясь по сторонам. Мужик явно беззвучно звал на помощь.
Я бегом преодолела разделяющее нас пространство (три ряда парт за две секунды) и попросила:
— Сопроводите меня на праздник Весны. Я одна не могу пойти.
На этот раз Тай Янхэй не сдерживался. Опустил голову, взглянул сверху вниз с презрением и выдал:
— Я не нянька.
— И я не ребёнок, но вы мой учитель, — я настойчиво подвинулась к нему ближе.
Мне смертельно хотелось прикоснуться к настоящему телу злодея. Проверить, живой ли он? Так ли накачанны его мускулы? А вдруг это галлюцинация моего изголодавшегося мозга?
— У тебя ещё сотня учителей, — Тай Янхэй перехватил мою ладонь, протянувшуюся к его рукаву.
Твёрдые натренированные пальцы сжали запястье и потянули вниз, зафиксировали мою руку слева от бедра Тай Янхэя, и я замерла, как пойманная в клетку птица.
Но язык так легко не остановишь:
— Но я хочу вас, — глядя прямо в глаза главному злодею, заявила я.
6. Спаси Ланфен
Мой Тай Янхэй, кажется, икнул. Или, по крайней мере, очень неизящно вздрогнул.
А что я такого сказала?
Злодеи должны знать своих фанаток.
— Жу Тенфей! Что у вас происходит? Огонь видели в павильоне, — появился в арке сухонький седой мужчина — не кто иной, как ректор Академии стихий Ляоши.
Ляоши, вечный старик с длинной белой бородой до самых пяток, переступил с четвёртой на пятую ступень ци, обретя бессмертие. Но не захотел вознестись к небожителям. Вместо этого он основал Академию Стихий для молодых магов и решил нести в мир доброе, вечное, твердогранитное знание.
Увидев меня, ректор нахмурился и на всякий случай коснулся рукой оберега на стене павильона. Небольшая белая бумажка с алыми надписями молчала, а все магические шпоры из класса уже убежали.