Еще пару минут пробыла в зале с надеждой, что кто-нибудь откроет дверь и выпустит меня на свободу, пока не поняла, что нужно выкручиваться самой. Здесь ведь должен быть запасной выход? Музыканты и ведущие ведь не с общего входа проходят к месту выступления?
Окинув по периметру концертный зал, с надеждой посмотрела на сцену. Там, за кулисами, я точно смогу выйти на свободу.
По боковым ступенькам забралась на высокую сцену. Нога заныла еще сильней, но я мгновенно забыла о боли, когда мое внимание привлек микрофон, за которым во время концерта стоял Филатов. Дотронулась до него как до ценной реликвии. Надо же, каких-то десять минут назад Леонид стоял здесь, на этом самом месте, пел в этот динамик — близко-близко, почти касаясь губами…
Не знаю, сколько бы еще так простояла, но звонящий в сумке телефон вывел меня из оцепеняющего мира иллюзий.
— Да, Любань? — вспомнила я, где нахожусь, и услышала в ответ взволнованный голос сестры:
— Надя! Ты где? С тобой все в порядке?
— Я сейчас попытаюсь найти выход и перезвоню, — успокоила я Любу и, прихрамывая, пошла за кулисы.
В одной руке — сумочка, в другой — сапоги. Впечатляющая картина, но никто на меня внимания не обратил. Мимо прошел щуплый паренек с большой коробкой в руках, следом за ним — милая девушка в огромных наушниках. Все они равнодушно посмотрели на меня и ни слова не сказали, а сама я попросить о помощи постеснялась. Нога все больше и больше давала о себе знать. Черт с ней, с ногой, лишь бы выбраться! Ситуация уже начинала напрягать.
— Да пошел он в NцензураN! — услышала я за одной из дверей мужской голос. — Мы не уложимся в срок!
— Серег, если постараемся, то выплывем. Вспомни, как раньше…? Успевали же! — саркастически заметил другой голос.
— Лень, а ты что думаешь? У нас гастроли, в это время только альбом готовить…
— Я думаю, что сначала надо выпить, — подвел итог спора невидимый собеседник. Услышав его голос, я окончательно убедилась, кто находится за дверью. Там, где мне быть однозначно не положено, находился Леонид Филатов и остальные участники группы «Внедорожник». Нас разделяла только белая с пошарпанной краской деревянная дверь. И где же те грозные секьюрити, которыми пугала меня Любаня?
Забыв обо всем и вся, я тихонько постучалась. Не услышав разрешения, вошла. Пять до боли знакомых лиц повернулись ко мне, разглядывая с головы до ног. Сразу же почувствовала себя не в своей тарелке, щеки и уши загорелись так, что чудом не расплавились.
Под пристальным взглядом своих кумиров я только сейчас поняла, насколько неподобающе оделась. Коротенькое, мало что прикрывающее платье со стразами на плечах и рукавах… а ведь говорила мне мама: «Наденька, оденься поприличней!» Но Наденька желала лишь, чтобы ее заметили. И теперь, когда это удалось, появилось чувство глубокого сожаления. У музыкантов могло сложиться неверное мнение обо мне как о примерной студентке медицинского колледжа, у которой-то и парня никогда не было за семнадцать лет жизни. Сейчас я была похожа хоть и на дорогую, но все-таки с очень легким поведением девочку, которая уже сняла обувь и подготовилась к сексуальным подвигам в компании известных мужчин. А к такому роду действиям я не готова… разве что с Леонидом, но он единственный, кто потерял ко мне всякий интерес. Он увлеченно щелкал кнопками телефона и не замечал никого вокруг. А вот остальные музыканты, наоборот, проявили участие в моем неожиданном появлении.
— Ты за автографом? — спросил с легкой улыбкой барабанщик.
В ответ я лишь непонятно скривилась и промямлила нечто невразумительное.
— С тобой все в порядке? — следом за ним озабоченно протянул клавишник.
— Дама в ступоре, — верно заметил бас-гитарист и пригласил меня присесть на диван, но едва я сделала шаг, моя нога мгновенно отозвалась острой болью, напомнив о себе. Бахтин правильно оценил ситуацию, подскочил ко мне и помог добраться до дивана.
— Тебе больно? — понимающе спросил он. Я кивнула и указала взглядом на щиколотку. — Валюх, ты же у нас доктор, осмотри пациента. Точнее, пациентку, — подмигнул мне парень. На сайте группы указано, что до музыкальной карьеры барабанщик «Внедорожника» работал фельдшером скорой помощи, и эту информацию я отчетливо помнила. Она, как все другие факты биографии музыкантов, отложилась у меня глубоко в подкорке как тексты детских стихотворений.