— Перестань делать вид, что не слышишь меня!
— А то что? — со всей злостью, которая у меня была, я попыталась опалить его своим тоном голоса, своим взглядом, чтобы взорвать и превратить в пепел. Получилось так себе — Леня продолжил стоять надо мной призраком дедушки Ленина. — Снова схватишь меня? Или на этот раз — ударишь? — не сдержалась — съязвила. На меня руку Леня еще ни разу не поднимал, но кто знает, на что он способен? Юре аж руку сломал и два ребра, как позже рассказали полицейские.
— Надо будет — ударю, — принял вызов Леня. — А сейчас хочу поговорить.
Я не хотела с ним разговаривать, не хотела его слушать, не хотела, чтобы он меня трогал. Для меня это было скорее не неприязнь, а опасение. Так бывает, когда ничего не случилось и вроде бы не предвещает, но вполне может произойти. Все еще свежо в памяти его полное злобы и ненависти его отношение ко мне сразу после того, как мы ушли от Артема. Тот перекошенный от злости взгляд Филатова я никогда не забуду — слишком сильные и негативные чувства он во мне вызвал, и такие потрясения всегда оставляют след. Драка с Юрой теперь казалась мне совершенно безобидной, хотя, в отличие от Юры, я никаких переломов пока не получала.
Но и сбегать от Лени я тоже не хотела. Глупо убегать от любимого человека после каждой ссоры. Ни к чему хорошему это не приведет, кроме как к следующей ссоре, а за ней еще и еще по накатной. Тем более я инстинктивно чувствовала, что Леня меня просто так не отпустит. И в этом меня убедили не только его слова, что, мол, теперь у меня нет права голоса, но и его действия. Сразу по возвращении домой Филатов закрыл квартиру изнутри, забрал у меня ключи и начал собирать чемоданы. Как заключенная, ей-Богу!
— Надя, если ты и вправду хочешь ребенка, то возьмем из детского дома, — сказал будто выдавил, Леня. Каждое слово давалось его с трудом, складывалось ощущение, что он повторял его про себя десятки раз прежде, чем озвучить. — Но не раньше, чем ты закончишь учебу.
Его предложение служило его же отступлением. Да, Леня почти сдался и готов идти на уступки. А вот я уже нет. Для меня желание родить ему здорового ребенка стало принципиально-идеологическим. Не просто идея-фикс, а зацикленность. Ни о чем другом я больше думать не могла. После того, как увидела Артема, и после того, как узнала, каким бывает Леня после встречи с сыном, я считала себя обязанной вернуть любимому человеку веру в себя и наивно полагала, что это единственно верное решение.
Поэтому я поставила ему условие. Да, я, малолетняя фанатка без права голоса, поставила условие самому Леониду Филатову!
— Сначала я хочу, чтобы мы с тобой сдали анализы.
Для Лени моя просьба оказалась как красная тряпка для быка — снова начал кричать, возмущаться, топать ногами. Многочисленные туристы и местные итальянцы, находившиеся рядом, с интересом поглядывали в нашу сторону, а я невозмутимо ловила брызги воды, охлаждая разгоряченную южным итальянским солнцем кожу, и с интересом рассматривала каменных лошадей, искоса наблюдая за Лениным показательным выступлением снизу вверх, давая понять, что от своего отступать не собираюсь.
В конце концов, Лене согласился. И сразу же предупредил:
— Только один раз и в качестве исключения!
Очередная победа была за мной. И как же сложно она мне далась…! Принять вторую, куда более темную сущность любимого человека, смириться с его частыми вспышками ярости — так непросто. Это как будто убивает меня изнутри. И только одна мысль продолжала удерживать меня на плаву — о будущем ребенке.
Днем мы с Леней гуляли по улицам Италии, ходили на экскурсии, любовались работами древних мастеров и признавали, что современным архитекторам никогда не достичь былого величия. Прогулки по этим улицам сродни порталу во времени. Здесь на каждой улице можно увидеть дворцы, храмы, арки, музеи, свидетельствующие о величии былой империи. Рим цезарей и патрициев, пап и священников, Рим всех фильмов Адриано Челентано и «Римские каникулы» Одри Хепберн, Рим Спартака и Цезаря… Удивительный, многоликий город, к которому, согласно легендам, ведут все дороги. И наши с Леней дороги здесь сошлись и превратились в одну, мощную, крепкую, гранитную дорогу. С раннего утра после завтрака мы с ним одевались и уходили в город, чтобы до самого вечера пропитывать волшебной атмосферой столицы Италии. За неделю я успела загореть и истоптать, как в старых сказках, две пары босоножек. Однажды до гостиницы я и вправду вернулась в сандалиях, одна из которых держалась на одном ремешке! Но это того стоило…
А вечером, когда Леня засыпал, я брала его планшет и вводила в поисковике хештеги по нужной мне информации. За эти ночи я могла бы написать целую диссертацию на тему генетических аномалий! Я читала на сайтах статьи, общалась на форумах с врачами, поглощала в себя все больше и больше информации о синдроме Дауна. Узнавала причины этой патологии и всевозможные способы ее избежать — от народных средств до ЭКО.
Леня как-то заглянул в историю своего поисковика и попытался было подвести меня к здравому смыслу, но быстро понял, что от своей идеи я не откажусь. Впрочем, как и всегда. Не зря мой знак зодиака — телец. Такому упрямству любой позавидует, а для меня эта моя черта характера уже казалась проклятьем. Да, мне было некомфортно и слегка странно думать о будущем ребенке, но по своей природе отступить не могла и уже представляла себя в роли матери. Честно говоря, родительница из меня будет так себе — Леня прав, в голове у меня по-прежнему играет ветер.
Но анализы по возвращению домой послушно сдал и после этого почти сразу уехал с группой на гастроли. Или, скорее, сбежал, чтобы, по его словам, не видеть в моих глазах отчаяние, когда я узнаю результат. Глупый. Ведь если доктор подтвердит генетическую несовместимость, я не отступлю, а наоборот — буду искать новые пути осуществления задуманного.
Когда все время на гастролях проводишь с одними и теми же людьми и круглосуточно видишь одни и те же лица, то они автоматически становятся твоей второй семьей. Ближе, чем мать или жена. Каждый твой день для них как на ладони, поэтому скрыть что-то априори не получится.
И когда после концерта парни заказали кучу выпивки, под градусом Леонид решился им признаться в своих чувствах к Наде. В конце концов, ведь именно благодаря им эта девочка появилась в его жизни.
— То есть ты по-настоящему влюбился? — Леша аж присвистнул. — Не просто перепихнулся, а серьезно запал?
Для Бахтина, бережно лелеющего свою свободу от всевозможных посягательств, подобное откровение прозвучало как нечто инопланетное, чужеродное. Леша привык, что в их группе было два заядлых холостяка — он и Филатов. А теперь Ленька, оказывается, променял свою мужскую независимость на молодую деваху. Кстати говоря, о том, что у этой девахи есть сестра — Леша уже забыл. Своих любовниц он не привык запоминать, и счет им давно не ведет.
Но, в отличие от Бахтина, другие участники группы не удивились Лениному неожиданному признанию — Инна им уже все заранее рассказала в тот самый день, когда помогала Наде подбирать наряд для фуршета. По словам парней, они рады, что Надя перестала быть для фронтмена обычной фанаткой, а смогла обозначить свое место в его жизни как нечто гораздо большее. Они заметили, что еще в то время, когда Надя была с ними на гастролях, между ней и Филатовым возникло отчетливое притяжение, проигнорировать которое было бы глупо.
— Мы рады, что ты, наконец, поступил благоразумно и нашел свое счастье, — отозвался за всех Валик. — Ты его достоин, поэтому береги Надю. Ни одна другая баба не будет терпеть твой несносный характер!
— За Надю! — поднял бутылку пива Миша. — За ее нескончаемое терпение!
— За Надю! — отозвались все, звонко приветствуя новый статус друга.
— Вы Аксенова? — выглянула из кабинета молодая медсестра. — Пройдите к доктору.
Никогда раньше я не сталкивалась с генетиками, даже на медицинской практике. Это не просто лаборанты, определяющие по анализам вирусы или инфекции. Это высшая каста, которая по одной клетке ДНК может рассказать о всей вашей родословной вплоть до первоначального колена. Все болезни, отклонения от нормы, буквально — все.