Стряхнув снег с шапки и шарфа, я вошла в квартиру, разделась и направилась на голос Лиззи, которая кричала, что ждет меня в спальне. Хотя при слове спальня сразу представляется что-то маленькое и уютное, при виде спальни сестры Джонатана, я просто лишилась дара речи и пыталась мысленно решить вопрос, больше в ней было квадратных метров, чем в нашей с бывшим съемной квартире или чуточку поменьше. Слева от меня на сквер выходило высокое английское окно, не завешенное персиковыми шторами, подвязанными шнурком с кистями. Слева же от входа в комнату располагался туалетный столик с большим овальным зеркалом, на полочках столика стояли всякие баночки и пузыречки (хотелось заметить, что кто-то называл своих подруг шопоголиками). Справа приоткрывалась дверь в гардеробную комнату, а в центре красовалась огромная кровать размера king size, заваленная всевозможными платьями, брючками и деталями гардероба неизвестного названия. На этой кровати можно было уместить всю мою семью, состоящую из семи человек, хотя, наверное, и наша овчарка с двумя котами убрались бы тоже.
– Привет, – поздоровалась я. – Как ты?
– Привет, я хорошо. Ну, что? – показала Лиззи на кровать. – Ты готова?
– Да, – обреченно ответила я, хотя даже не представляла, к чему я должна была быть готова.
– Тогда приступим! –обрадовалась она, протягивая мне бокал красного вина и хватая одно из платьев.
Я плюхнулась на кровать и предложила ей включить Roy Orbison «Pretty women», как в кинофильме «Красотка», когда Вивьен примеряет новые платья, а продавцы бегают вокруг нее. Но сестренка Коула сказала, что такой композиции у нее нет, поэтому она включила Fergie «Label or love» и мы обе расхохотались, когда из колонок послышались звуки песни из сериала «Секс в большом городе»:
Shopping for labels, shopping for love
Покупаю ради лэйблов, покупаю для любви
Manolo and Louis, it’s all I’m thinking of
Все мои мысли о Manolo и Louis
Shopping for labels, shopping for love
Покупаю ради лэйблов, покупаю для любви
Manolo and Louis, it’s all I’m thinking of
Manolo и Louis – думаю только о них.
Примерив платье сиреневого оттенка с открытыми плечами и волнистой юбкой, она покружилась передо мной под звуки музыки, на что я скорчила недовольную гримасу.
– Нет? – спросила она, но я не расслышала из-за громкой музыки, пришлось подойти и убавить звук.
Сестра Джонатана рассматривала себя в большом, во весь рост, зеркале, а я стояла рядом и боролась с желанием сказать ей о том, кто вчера поздно вечером приходил со мной поговорить. И еще я не понимала, почему она позвала меня, малознакомого человека, а не своих подружек.
– Лиззи, – я подбирала слова, чтобы не задеть ее чувства, но выходило, что лучше спросить напрямую:
– Почему ты не позвала одну из своих подруг?
– Я же сказала тебе, что они… – она обернулась и наши глаза встретились.
– А на самом деле? – виновато спросила я.
Проигнорировав мой вопрос, девушка обошла меня и направилась к туалетному столику, где стояла бутылка вина и второй бокал. Плеснув себе, она тут же выпила содержимое до дня, улыбнулась мне и нехотя начала объяснять:
– Все очень сложно, – как же эта семья любила все усложнять. – Знаешь, мне легче спросить совета у тебя, мне действительно нужен совет.
Я тоже сделала глоток вина, потому что пока ничего убедительного и честного она мне не сказала.
– Я понимаю твое удивление и то, что ты чувствуешь себя немного не в своей тарелке, но и я тоже не чувствую себя спокойно. Понимаешь, – она подошла к окну и замолчала, сложив руки на груди, а потом снова повернулась ко мне так же неожиданно и заговорила: – Понимаешь, я никому не могу доверять из-за своего брата. Одно лишнее слово и тут же что-то появляется в сети, его это очень расстраивает. Да и меня, собственно, тоже. Мы все дорожим семейными узами, это наше убежище, наш дом – семья. А когда кто-то начинает упоминать наше имя только для того, чтобы собрать больше подписок в Фейсбук, или заполучить минуту славы на телевидении…
– Я понимаю, – попыталась успокоить ее я. – Но ведь я тоже могу.
– Можешь, но пока ничего такого не было. К тому же первое, что ты спросила, как у меня дела, а не какого цвета у Джонатана глаза и какой зубной пастой он предпочитает чистить зубы. А это, знаешь ли, утомительно выслушивать, какой он красавец и сексуальный жеребец, ведь он, вообще-то, мой брат. И, если красавца я могу в нем увидеть и даже гордиться этим, то о втором предпочитаю не думать.