— Это я помню, — отозвался Эрни. — И я ответил: «Я не знал». Мистер Оливандер спросил: «Чего ты не знал?» Я сказал: «Я не знал, что нам нужно в Хогвартс. Вы просили трансгрессировать подальше от поместья, и я так и делал». Я ведь ничего не соображал, Гарри, я мог делать только то, что мне сказали делать.
— А я не знал, почему назвал именно Хогвартс, — улыбнулся старик, — хотя потом понял, конечно. Я ведь не имел представления, что творится в стране. Да, я знал, что Волдеморт потерпел поражение, я догадывался, куда пропали обитатели поместья… Но кто сейчас у власти, что творится в том же Косом переулке, цела ли там моя лавка… Я мог надеяться лишь на то, что Хогвартс устоял и в нем все по-прежнему.
…«Да, — сказал Оливандер, — да, Эрни, нам надо в Хогвартс». И мальчик послушно взял его за руку.
Увидев вечного стража Грампианских гор — суровый Бен-Невис, неподалеку от которого находился Хогвартс, Оливандер не удержался и заплакал. А потом потерял сознание — последняя трансгрессия далась ему тяжелее всего.
— Очнулся уже здесь, — сказал в завершение Оливандер, — и не мог понять, как я здесь оказался… Хотя потом догадался, конечно, — он дотянулся до постели Эрни и похлопал мальчика по руке, — Эрни трансгресировал нас уже к воротам…
— Нет, — сказал вдруг Эрни.
Все с удивлением повернулись к нему — он хмурился, припоминая.
— Я не посмел трансгрессировать, — сказал он. — Я уже немного соображал, а вы были в обмороке. Я побоялся… Так что нет. Я вас принес.
— Как… принес?
— Ну… как?.. Взял за руки, взвалил на спину и потащил.
— У тебя хватило сил?!
— Наверное, хватило. Не знаю. Раз принес, значит, сил хватило, не так ли?
— А ты видел Бен-Невис целиком? — спросила вдруг Гермиона.
— Ну вот, как отсюда, — он показал на окно, где милях в десяти вздымалась самая высокая вершина Грампиан, — только с той стороны.
— Что?! Как отсюда, но с той… — Гермиона вскочила, подбежала к окну, некоторое время смотрела наружу, потом ошеломленно повернулась. — Ты же должен был пройти столько же, сколько отсюда туда, и еще столько же… Нет, больше!
— Ну да, больше. Я же не мог взобраться на вершину. Я ее обошел.
— Это же миль двадцать!
— Да? Не знаю, наверное…
— Но как же тебе удалось?!
— Да, наверное… — Эрни вдруг засмеялся, — наверное, потому что не знал. Если бы знал, что Хогвартс так далеко — нипочем не смог бы.
— Все, — раздался голос мадам Помфри, — свидание окончено. Мистер Макмиллан и мистер Оливандер, если вы хотите побывать на празднике, я настоятельно советую немного днем поспать.
— Совет врача — приказ, — согласился Оливандер.
— Здорово! — подытожил Рон, выслушав пересказ эпопеи Эрни и Оливандера. — Думаю, у Пуффендуя появится еще один фен-клуб. Кстати, ужин скоро.
— Уже голоден? — хихикнула Джинни.
— Уже не терпится узнать, что там Габриель с малышней придумали! — рассердился Рон. — Да и мои братья тоже!
— Они что, уже здесь?
— А как же без них — мы ведь и их помолвку отмечаем, забыла?
— Помню, конечно, просто я их еще не видела.
— Я на них во коридоре натолкнулся — сказали, что им еще гримироваться надо, и убежали.
— Гримироваться? Это еще зачем?
— Вот и не терпится узнать.
Они стояли на площадке Астрономической башни, где впервые почувствовали себя Кругом, и рассматривали окрестности — то, что видели столько раз и что никогда не надоедало. На Бен-Невис опустился туман, окруживший его подножие — казалось, вершина оторвалась от породившей ее горы и парит в воздухе. Тот же туман скрывал путь, проделанный Эрни Макмиланном, и пройденное им расстояние казалось еще громадней. Гарри содрогнулся, представив себе парня, истощенного голодом, похожего на скелет, механически, будто инферни, шагающего с абсолютно безразличным лицом, согнувшись под весом такого же измученного старика… Словно услышав его мысль, Гермиона тихо заметила:
— Ты верно говорил, Гарри. Не мы одни герои Хогвартса.
Гарри улыбнулся, глядя на вершину. Белый туман внизу, потемневшее небо сверху, первые звезды… Словно другой мир. Земля тоже казалась темной — и вереск, и дрок, покрывавшие склоны Грампиан, уже отцвели. Луна тоже, видимо, думала об этом, потому что вдруг пробормотала:
— Король глядит угрюмо
И думает: "Кругом
Цветет медовый вереск,
А меда мы не пьем"…
(Р. Л. Стивенсон)
— Мы-то как раз пьем, — рассмеялся Рон. — Медовуха мадам Розмерты — это что, по-твоему? Откуда это, кстати?
— Магловская поэма, — ответила вместо Луны Гермиона, — довольно мрачная, вообще-то… но очень хорошая. А ты ее откуда знаешь, Луна? Тоже из стихов, которые к тебе приходят?