- Миша, так задача состоит в восстановлении общего восприятия нашей Родины как высшей ценности? - уточнила я.
- Именно так, Аня - кивнул Михаил Петрович. - Кстати, в нашей истории товарищ Сталин после войны начал кампанию по борьбе 'С низкопоклонством перед Западом' - она была свернута после его смерти; да и насколько я знаю, особых успехов, фактических, а не формальных, достичь не удалось. Сильно подозреваю, что их и невозможно было достичь - переломить сложившуюся за два с половиной столетия традицию 'кавалерийским наскоком', при самой большой жесткости подхода, несколько затруднительно. Вообще, как мне кажется, традицию можно победить только посредством другой традиции, и, никак иначе.
- Ты имеешь в виду то, что народ сохранил патриотизм? - поняла мысль мужа я. - Но, ведь у нас всячески поощряется сохранение народных традиций в творчестве!
- У нас было то же самое - я еще застал в юности обязательное исполнение народных и патриотических песен известными певцами - согласился Михаил Петрович. - Но, как выяснилось чуть позже, для подавляющего большинства это была не более чем формальная демонстрация лояльности - внутри они оставались не просто западниками, а яростными противниками любой России, хоть Советской, хоть антикоммунистической.
- Вообще-то я имел в виду немного иное: вот ты любишь на досуге читать фантастику и слушать исполнителей из моего времени - скажи, вот что общего у разных авторов, пишущих в жанре альтернативной истории?
Я задумалась - авторы были весьма разными и по стилю, и по уровню добротности своих произведений, и по своим взглядам. Но мой Адмирал умел задавать интересные вопросы - так что же общего может быть у, несомненно, 'белых' Лысака и Звягинцева и столь же явно 'красных' Конюшевского и Буркатовского? Я тщательно вспоминала ключевые моменты прочитанных книг - и поняла.
- Они все - патриоты России! - выдохнула я. - Что монархист Злотников, что сталинист Конюшевский совершенно солидарны в главном - наша Родина, наш народ лучше всех! У них у всех это ключевой момент во всех книгах!
- Именно так, Аня - ты совершенно права - согласился Михаил Петрович. - Но есть еще один момент, не столь бросающийся в глаза - они все не профессиональные писатели. Офицер внутренних войск Злотников, капитан дальнего плавания Лысак, врач Звягинцев, инженер-буровик Михеев, учитель химии Коротин, промышленный альпинист Конюшевский - кто угодно, но ни одного члена Союза Писателей.
- В мое время этот процесс пошел где-то с середины-конца 90-х - пока профессиональные писатели, выкормленные и обласканные советской властью, обязанные ей всем, били себя в грудь, клянясь в своем антикоммунизме - это в лучшем случае; в худшем - они распинались, соревнуясь в русофобских высказываниях, вообще отказывая любой России в праве на что-то большее, чем быть придатком Запада - а, тем временем, любители литературного творчества, независимо друг от друга, формулировали национальную идею в своих книгах, сводящуюся к трем простым положениям 'Мы - лучшие в мире, лучшие во всем! И мы обязательно возродим нашу страну! Тем, кто встанет у нас на пути, не позавидуют даже грешники в адских котлах!'.
- И вот что интересно - поскольку у нас был капитализм, то читатель покупал то, что ему было интересно, а не то, что всячески поддерживала ненавидимая большинством власть. Соответственно, частное книгоиздательство и печатало тех авторов, которых будут покупать - а не тех, которых будет невозможно продать. Поэтому бывшие члены Союза Писателей, ставшие профессиональными антикоммунистами и русофобами, практически перестали издаваться - они никому на садовый овощ не были нужны; а, вот эти любители новой волны, как раз, заполнили своими книгами полки в магазинах и домашних библиотеках.
- Не менее интересен и другой момент - все эти официальные писатели, за редкими исключениями, стали неинтересны народу отнюдь не в 90-е годы, а намного раньше. Я и застал сам, и слышал от представителей старшего поколения, что и в 70-е, и в 80-е годы книжные магазины были буквально завалены книгами официозных авторов, которые никто не хотел покупать. Тогда обычным делом была их продажа 'в нагрузку', это когда к одной интересной покупателю книге надо было купить одну или две неходовых книги, чтобы магазин мог выполнить план по продажам. Это происходило тогда, когда люди буквально охотились за интересными книгами, переплачивая книжным спекулянтам по две-три цены.