- У немцев были и деньги, и специалисты, и промышленность, способная произвести все необходимое - закончил военный.
- Вы правы - согласился "аристократ" - и, очевидно, почему они ее не применили, скажем, в феврале-марте 1944 г., если она была готова - было слишком поздно; одна, две, или даже пять "Бомб" ничего не могли спасти, а, только бы разозлили русских - наоборот, передача русским немецкого ядерного комплекса, несомненно, принесла значительные выгоды тем, кто принял такое решение.
- Итак, джентельмены, предлагаю подвести итог нашей сегодняшней встречи - на правах хозяина предложил "ковбой" - теперь мы знаем наших настоящих врагов. Следует предельно усилить контроль и над нашей военной элитой, и над элитой кузенов, при необходимости не останавливаясь перед принятием жестких мер. Следует продумать меры по организации раскола между экономическими, политическими и военными элитами сталинского блока. Следует всячески активизировать работу по созданию боевого образца "Бомбы" и средств ее доставки. Вы согласны?
Ответом ему были три коротких "Да".
Красный прилив
Красный Император - выбор модели цивилизации.
Теплым июльским вечером 1943 года Сталин сидел на веранде Ближней дачи, неторопливо попивая чай с вареньем. Сегодня Император злостно нарушил свое обычное расписание, уехав из Кремля в восемь часов вечера. Для этого была и возможность - дела на фронте и в тылу шли очень неплохо, и веское основание - ему надо было в тишине обдумать стратегию, которая позволит Советскому Союзу в полной мере воспользоваться плодами уже близкой, это было очевидно, Победы.
У Вождя не было поводов обвинить своих дипломатов, разведчиков, аналитиков, подготовивших ему материалы как по текущему положению дел в мире, так и по событиям в мире 'Рассвета'. Но, как и всегда, окончательное решение надо было принимать ему - принимать и нести за него ответственность, здесь и сейчас, при жизни, и, в будущем, перед судом потомков.
В глубине души человек, ставший Красным Императором, изредка позволял себе вспомнить прежнего Иосифа Джугашвили - юного паренька, жадного до знаний, да отличавшегося обостренным чувством справедливости, которое, во многом, и привело его в ряды революционеров, поскольку очень уж много неправильного, категорически противоречащего, что его представлению о справедливом устройстве жизни, что евангельскому учению - а в детстве и юности он был искренне верующим человеком! - было в Российской Империи; молодого человека, с болью в сердце жертвовавшего личным счастьем во имя счастливого будущего для всех - будущего, в которое он веровал столь же искренне и исступленно, как мученики первых веков христианства в Спасителя; рано обретшего мудрость мужчину - ту самую мудрость, которая ко многим не приходит даже с сединами, а к иным и никогда - мужчину, сумевшего понять, что многие руководители партии совершенно не знают и не желают знать настоящего народа и действительной жизни, подменяя это знание бездумным повторением марксистских догм, которым, по их мнению, в точности должно соответствовать будущее. Строго говоря, они принципиально отвергали знание настоящей России, нужд и чаяний ее народа, воспринимая его как некую темную массу, которую они должны вести в светлое будущее, оставаясь на положении некой жреческой касты, подобной священнослужителям Древнего Египта - то, что их инструментом была вера в Маркса и Энгельса, а не в пантеон древнеегипетских богов, с Амоном во главе, принципиально ситуацию не меняло.
Иосифа Джугашвили, узнавшего и полюбившего русский народ в сибирской ссылке, сумевшего ощутить себя его частичкой, такое отношение революционной верхушки к народу бесило - другое дело, что у него уже хватало ума скрыть это. У него возник тогда закономерный вопрос: а будут ли новые власть имущие, буде революция увенчается успехом, лучше прежних, если все изменения сведутся к замене 'Самодержавия, православия, народности' на 'Марксизм всесилен'? И дело было вовсе не в том, что многие руководители революционного движения были евреями, отнюдь - Сталин успел повидать и евреев, не отделявших своей судьбы от судьбы России, и русских, искренне презиравших свой народ, считавших его отсталым недоразумением на фоне 'просвещенной Европы', а себя - некими миссионерами, должными вести беспрекословно подчиняющийся им народ в европейское будущее. Просто одни считали нужным вести русских к европейскому парламентаризму, а другие - к европейскому марксизму; поинтересоваться мнением же самого народа, что ему нужно от жизни, они считали абсолютной глупостью - им это было известно лучше!