- В колхозах бабы на себе пашут - заметил сын деревенского священника Василевский - а, тягач, в принципе, можно приспособить вместо трактора, не говоря уже о грузовиках, которые нужны везде.
- На какое количество техники можно рассчитывать? - жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший предложение - дефицит техники в народном хозяйстве был кошмарным, в особенности, на селе - действительно, пахали на себе; разумеется, производительность труда при такой 'энерговооруженности' была соответствующей, а, тем временем, 1946 год надвигался неумолимо; конечно, в этой реальности, в отличие от мира 'Рассвета', Советский Союз имел такие преимущества, как больше полугода 1944 года, чтобы полноценно подготовиться к нормальному проведению посевной и уборочной 1945 года, всю автомобильную, тракторную и химическую промышленности Германии, Северной Италии, Чехословакии и Австрии, которые сейчас круглосуточно переводили на производство сельхозтехники и минеральных удобрений, каковыми, разумеется, придется поделиться с подконтрольными странами, конечно, уже вышло постановление о расширении подсобных хозяйств колхозников и сотрудников совхозов, предоставлении неиспользуемых земель под огороды горожанам; но Император был настроен использовать любую возможность для того, чтобы максимально смягчить последствия голода 1946 года.
- Несколько десятков тысяч тягачей, несколько меньше - инженерных машин, от двухсот тысяч тяжелых грузовиков - ответил 'Иванов' - хотя, конечно, вопрос, как это все покупать, если, конечно, на то будет Ваш приказ, товарищ Сталин.
- Если армейскую подержанную технику, вместе с запчастями и ремонтными мастерскими, мы спокойно можем купить от своего имени - и это никого особо не обеспокоит, то с заводами ситуация иная, и, совершенно не факт, что нам не станут активно 'совать палки в колеса', так что лучше будет проводить через подставных лиц.
- Испания, конечно, не подойдет - констатировал Сталин - никто не поверит, что у Франко нашлись деньги на такие покупки; а что Вы, товарищи, скажете о Пероне?
- Это проходит, товарищ Сталин - после короткого раздумья заверил вождя 'Петров' - Аргентина очень хорошо заработала на войне, а о желании Перона сделать Аргентину мощной промышленной державой знают даже мыши в Государственном Департаменте США.
- Это можно будет сделать с помощью Ватикана - так будет намного надежнее - уточнил 'Иванов'.
- Надо будет зарегистрировать несколько десятков подставных фирм в Аргентине, открыть им счета в солидных банках, заранее распустить слухи - не пожелал оставаться в стороне от намечавшегося шедевра профессиональной наглости Берия.
Послесловие 1.
За месяц до описываемых событий, после совещания в Наркомате обороны по лестнице неторопливо спускались два человека - это были начальник ГРУ ГШ РККА генерал-лейтенант Ильичев и начальник РУ ГШ РККФ вице-адмирал Воронцов.
- Михаил Александрович, как Вы думаете, не стоит ли нашим сотрудникам обсудить положение дел на Севере - и все, что из этого проистекает? - нейтрально спросил Ильичев.
- Иван Иванович, Вы имеете в виду дела подводные? - внимательно посмотрев на коллегу, уточнил Воронцов.
- Да - негромко ответил Ильичев.
Постороннему человеку этот короткий обмен репликами ничего бы не сказал - но, профессионалы, давно пытавшиеся понять суть происходящих в стране процессов, сказали друг другу все необходимое. Да, воевать с Берией ни им, и никому из их доверенных людей совершенно не хотелось - безопаснее было бы оказаться в одной комнате с парой десятков эф, совершенно заслуженно пользующихся репутацией более опасных змей, чем кобры - но, просто ждать, чем закончится необъяснимое усиление госбезопасности, бодро засунувшей свой длинный нос и во флотские дела, и в сферу деятельности военной разведки, даже не попытавшись узнать причины происходящего, было еще опасней. Примером тому были судьбы Берзина, Урицкого, Орлова - руководителей военной разведки, сделавших выбор в пользу бездействия, и, закончивших свой жизненный путь у расстрельной стенки. Такая же судьба выпала откомандированному в военную разведку из ГУГБ НКВД кадровому чекисту Гендину. Судьба флотских разведчиков в те годы была ничуть не лучше судьбы армейцев. Излишне говорить и о судьбе их доверенных людей, и о судьбе членов семей разведчиков, угодивших под каток, запущенный Ежовым - и тот факт, что свихнувшийся алкоголик и педераст, вместе со своим окружением, ненадолго пережил уничтоженных им офицеров военной и флотской разведок, почему-то не особенно утешал преемников погибших; кстати, большой и светлой любви к органам госбезопасности у армейцев и моряков репрессии 30-х годов отчего-то не прибавили, как это ни странно.