Дева, поджав губы, не отрывала глаз от молодого человека и, когда мамаша её представила, сделала быстрый книксен. Потом госпожа Галит указала на самую маленькую дочь:
— Мория. Она у нас самая умная в семействе. Уж и не знаю, как мы будем выдавать её замуж.
Девочка лет семи или восьми меланхолично сосала синий леденец на палочке, на ней было замызганное платьице, её косы не были в порядке и, признаться, она не производила впечатления особо умного ребенка. Но Ратибор поклонился и ей. На что Мория скорчила ему рожицу и показала синий язык.
— А это, — теперь мать семейства представила ту девушку, что стояла между старшей и младшей дочерьми, — наши Нира и Нуит.
На всякий случай шиноби поклонился дважды: один поклон Нире, один поклон Нуит, так как девушка была всего одна, да вот голов у неё было две. Да, это так и было: две головы, выраставшие из широкого для девушки костяка груди. И каждая голова могла обидеться, если ей не достанется своей порции учтивости. Головки эти были не в маму, носаты и бровасты, волосы словно неприбранный пух, а тело у неё, или у них, было немного кривовато. Впрочем, она была по-своему интересна. По-своему. Ну, в антропологическом смысле.
Девушки расселись вокруг матери, и только младшая, продолжая чмокать леденцом, подошла ближе к Свиньину и стала обходить его по кругу, притом с пристрастием и без всякого намёка на вежливость разглядывая его со всех сторон.
— Мы все на четверть кровные, — заговорила старшая Лея, которой явно не терпелось, и она едва дождалась окончания официального знакомства. — А вы, шиноби, гой? Хотя я и по вашим волосам вижу, что гой. Вы очки носите не от слепоты, у вас стекляшки зелёные, просто глаза прячете, но я знаю, что они у вас не карие.
— Так именно, сударыни мои, — отвечал Ратибор. — Очки мне надобны скорей для красоты, так как глаза мои, не карие, прекрасно видят. И правы вы, я гой, ведь кровные не выбирают путь шиноби. К чему им это, когда наш путь непрост, извилист и, увы, недолог.
— Вы слышали, как он говорит?! — воскликнула одна из голов, кажется, Нира.
— Да, слышали, балда, — откликнулась младшая. — Мы же все тут.
— Вы же наёмный убийца? Да? — чуть шепелявя, произнесла та голова, о которой Ратибор думал, что зовут её Нуит.
— Шиноби выполняют разные заказы, — деликатно отвечал юноша. — И те заказы не всегда… убийства.
— Но ведь вы убиваете людей? Ну, если вам заплатят? — теперь с ним говорила вторая голова. По мнению Свиньина, Нира. Но он до конца уверен не был.
Молодой человек лишь развёл руками ей в ответ.
⠀⠀
⠀⠀
Глава шестая
⠀⠀
Это был бестактный вопрос. Но от столь молодых женщин он и не ожидал большого такта. В глазах всех их, даже в глазах самой маленькой, Ратибор находил бушующее любопытство. Видно, не баловали девиц путники особым разнообразием. А тут настоящий шиноби. Какой уж тут такт, если им всё так интересно.
— Наверно, это обидно — быть гоем? — заметила старшая с довольно едкой улыбочкой.
— Я никогда не рассматривал своё существование в подобном ракурсе, — отвечал ей Ратибор на сей раз слогом простым и понятным. — Путь шиноби — это путь мудрости, терпения и смирения. А обиды — это продукт страстей, завышенной самооценки и излишнего самомнения.
Тут младшая перестала лизать синий леденец и заметила с сарказмом, вовсе не присущим её нежному возрасту:
— Излишнего самомнения, — кривляясь повторила она прямо ему в ухо и продолжила: — Выпендриваешься, умник, да? Поставил кровных на место?
Однако на её замечание Ратибор ответить не успел, он лишь повернулся к ней, но тут заговорила Нира или Нуит, он ещё не определился с именами и расположениями голов. В общем, вопрос задала левая голова:
— И что же, может, вы и кровных убиваете?
И опять он не успел ответить, так как его опередили и на этот раз. Снова заговорила младшая:
— Нира, ты тупая. Как и всегда. Он же наёмный убийца. Наёмный! — она смотрела на свою сестру почти с презрением. — А кто будет платить за убийство гоя? Гоев убивают для развлечения или от плохого настроения. За деньги убивают только кровных.